В Санкт-Петербурге прошла премьера одной из самых масштабных столичных постановок последнего времени – спектакля по культовому роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». В Москве «Мастер и Маргарита» в трактовке венгерского режиссера Яноша Саса идет с 29 июня 2011 года, и вот, наконец, знакомые с детства перипетии знаменитого булгаковского романа, осовремененные и зачем-то перенесенные в столичное метро, смогли увидеть и петербуржцы.
Для премьеры москвичам была предоставлена сцена некогда императорского Александринского театра, и, надо сказать, сочетание роскошного зала и мрачной современной эстетики спектакля дало сильный эффект. Московское метро на сцене Александринки выглядело первоклассно – страшное, сложное, мистическое и вместе с тем узнаваемое (великолепная работа художника Николая Симонова).
Так, например, эффектно смотрелась горящая весь спектакль над сценой красная буква «М» - знак московского метро (в Санкт-Петербурге, как известно, подземка обозначается синей литерой). Во время бала у Сатаны «М» переворачивалась, превращаясь в W – знак Воланда.
Уместны и органичны в спектакле были и всякие мультимедийные «примочки». Это и экраны над сценой, на которых происходила часть действия. На плазменные панели транслировались некоторые эпизоды (например, полет Маргариты) и внешняя жизнь, по версии авторов, вторгающаяся в мир романа Булгакова (ядерный взрыв, пожар в Грибоедове и т.д.). На этих же экранах отображалось и видео, которое прямо по ходу спектакля снимал Левий Матвей: ведь не пристало же в 21 веке писать на каком-то там пергаменте.
Забавно выглядел смартфон, который во время представления в варьете крутил в руках Воланд, как образец той самой «аппаратуры», которая интересует Князя тьмы несравнимо меньше, чем «гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?»
Хороши и многие актерские работы. Вне конкуренции конечно фантастический Воланд в великолепном исполнении Юрия Назарова. Очень хорош в роли Коровьева Михаил Трухин, возможно, невольно копирующий некоторые ухватки покойного Александра Абдулова, блистательно исполнившего эту роль в фильме Владимира Бортко.
Органичны Понтий Пилат – Николай Чиндяйкин, Марк Крысобой – Роман Кузнеченко, Берлиоз – Игорь Золотовицкий, Бегемот – Федор Лавров, Никанор Иванович Босой – Валерий Трошин, буфетчик – Ростислав Лаврентьев. Хороша женщина-вамп Гелла в исполнении Марии Зориной, забавен до раздражения Жорж Бенгальский – Игорь Верник.
Сцена в варьете была полна интерактивных придумок – Верник-Бенгальский носился по залу, приставал к зрителям и особенно к зрительницам (одна дама не на шутку обиделась, когда нагловатый конферансье попытался выманить у нее букет, явно припасенный для другого артиста). Танцы-плясы, молодые артисты, выскакивающие из зала на сцену, падающие с потолка купюры, нарядные платья в гардеробных, переделанных из вагона метро, бегающие по эскалаторам голые гражданки – всё это было ярко, весело, забавно, в хорошем темпе.
Вообще, всё, что касалось комических эпизодов, было решено изобретательно и интересно.
Сложнее с главными героями – и если хриплая, стервозная, хрупкая, и сексуальная Маргарита в исполнении Наташи Швец – это, безусловно, удачный выбор, то с Мастером, которого сыграл модный артист Анатолий Белый, дело обстоит сложнее. Крика, надрыва, страданий – много. Но во время спектакля не оставляло чувство, что чего-то в его образе не хватает, или что всё происходящее уж слишком как-то понарошку.
«Что-то на редкость фальшивое и неуверенное чувствовалось буквально в каждой строчке этих статей, несмотря на их грозный и уверенный тон», - рассказывал Мастер поэту Бездомному о том, как его травили критики. Похожее чувство не оставляло и во время спектакля, когда разворачивались сцены с участием Мастера.
Возможно, это было связано с одним довольно странным обстоятельством. Дело в том, что осовременивая роман, авторы спектакля пошли весьма радикальным путем. Они почему-то решили, что современному молодому зрителю совершенно не нужны никакие упоминания о том времени, в котором разворачивается действие романа. Авторы спектакля полностью исключили любые исторические реалии, политические намеки и аллюзии, твердой рукой вымарав абсолютно все упоминания о советском строе, сталинской Москве, убрали вообще всё, что создавало тот исторический контекст, в котором разворачивалось действие «Мастера и Маргариты». Ушел воздух, сотканный из любви, страха, доносов, политических процессов, ненависти, Сталина, запаха ежеминутной близости смерти, и вообще всего того, что заставляло нас воспринимать это произведение именно как историю любви в контексте истории. Временами доходило до смешного: например, в сцене отрезания головы Берлиозу «комсомолку» заменили на «девушку».
Собственно, создатели спектакля сделали то же, что и советские цензоры при первой публикации «Мастера и Маргариты» в 66-67 году в журнале «Москва» – они вымарали всё, что казалось им политически неблагонадежным даже в те относительно либеральные времена.
Среди того, что советским читателям было не положено знать, и отчего избавили современного зрителя, была и история о том, как Алоизий Могарыч написал на Мастера донос, прочитав о нем критические статьи в газетах. Собственно и самого Могарыча вымарали, поэтому Воланд в конце спектакля предлагает Мастеру описывать в своих произведениях, вы не поверите, критика Латунского.
Вот этот крохотный эпизод: «Через четверть часа после того, как она покинула меня, ко мне в окна постучали...То, о чем шептал больной на ухо Ивану, по-видимому, очень волновало его. Судороги то и дело проходили по его лицу. В глазах его плавали и метались страх и ярость. Рассказчик указывал рукою куда-то в сторону луны, которая давно уже ушла с балкона», и т.д.
Что в результате получилось? По версии авторов спектакля, на Мастера никто не доносил. Его никто не арестовывал. А сломался и обезумел он просто от нескольких критических статеек в СМИ, при этом совершенно непонятно, чего было так бояться и нервничать по такому весьма незначительному поводу.
Ведь ничего страшного не произошло: не было ни разлитого в воздухе почти осязаемого ужаса, ни материализовавшегося из романа самого Мастера иудиного двойника, предавшего своего создателя, ни тюремных мук и унижений.
То есть, если верить авторам спектакля, Мастер предал Маргариту, себя, свой талант, свое призвание просто потому, что оказался трусом и слабаком. То есть поддался самому тяжкому пороку, коим является трусость. А такая трактовка, согласитесь, может расстроить некоторых поклонников романа «Мастер и Маргарита».
Материал подготовила Елена Янкелевич.
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все