У работ этого художника есть свой неповторимый почерк, только узнается он не по подписям в углу стритарта и не по оттенкам краски на стенах в петербургских переулках. Его главный материал – арматура, и с ее помощью художник не только привлекает внимание к самым разным событиям, но и встает в ряд с известными мастерами полотна и кисти.
Piter.TV поговорил с Константином Беньковичем. Художник рассказал о внимании к арт-объектам, пластичной арматуре и продолжении эксперимента с флагом из решетки.
PTV: Какие цели вы преследуете, когда создаете свои арт-объекты?
Искусство – это миссия. Я ощущал стремление реализоваться, как художник. С десяти лет я знал, что моя жизнь будет посвящена творчеству. Для меня уличное искусство – это самый демократичный из всех видов художественной деятельности. Нет цензуры, давления кураторов, галерей. Если работа удачная, вписана в контекст и говорит людям о сложных вещах, есть шанс быть услышанным и получить отклик зрителя.
PTV: Арматура – далеко не легкая краска или бумага. Как жизнь свела вас с этим материалом и каково с ним работать?
Арматура – кодовый и понятный материал для большинства жителей России. Различные ограждения сопровождают нас всю жизнь: это и окна роддома, детского сада, школы и заборы вокруг, и тюремные решетки, и оградки могил. Арматура – символ несвободы и агрессии. Я учился в академии Штиглица на кафедре художественной обработки металла. Нас учили работать с материалом сугубо в декоративных целях. Я получил огромный арсенал возможностей и знаний, но сделал то, чему нас не учили в институте – соединил концептуальное искусство с ремеслом. Технология, которую я использую, проста и примитивна: нарезаю и свариваю арматуру в решетки. Для меня сталь – податливый и пластичный материал, с которым я знаю, как работать.
PTV: В Петербурге могут ввести закон о легализации граффити и стрит-арта. Что думаете об этом?
Тот, кто хочет легализовать граффити и стрит-арт, воспринимает уличное искусство как одно из медиа, способное влиять на людей в пропагандистских целях. Знают ли они историю движения, которое зародилось на рубеже 1970-х-1980-х годов, стало воплощением реальности без ограничений и возможностью говорить все, о чем думаешь, не обращая внимания на условности? Граффити выкристаллизировалось в противостоянии с властью. Это была партизанская война с полицией за территории, а затем и межвидовая. Как возможно это легализовать? Подобный закон для меня значения не имеет. Я буду действовать также как и раньше.
PTV: Как долго живут ваши работы на улицах? Делаете что-нибудь, чтобы продлить им жизнь?
У каждой работы своя история, на которую я никак не могу повлиять после того, как она установлена. Например, "Пак-мэн" у банка на Гатчинской улице провисел восемь месяцев. "Крик" с Большого Москворецкого моста у Кремля сняли в тот же день активисты мемориала Бориса Немцова, чтобы сохранить работу для истории. С самолетом "MH-17" с Донецкой улицы я вообще не знаю, что произошло и сколько времени он был на месте. Флаг с Миллионной улицы в Санкт-Петербурге висит с 22-го августа и по сей день уже четыре месяца.
PTV: Любая работа со скандальным, социальным или политическим контекстом привлекает особое внимание. Бывало, что вашими работами интересовались правоохранители?
Вызывать реакцию власти – это не моя стратегия, я, скорее, наоборот стараюсь делать так, чтобы они не замечали меня. Мои работы мимикрируют и сливаются с архитектурой. Для обывателя это всего лишь очередная вывеска, флаг в флагштоке, украшение улицы. В то же время, мои работы остро-критические и жесткие по смыслу, связанные с местом и временем. Действительно, политический контекст привлекает внимание, у флага более 4 млн. просмотров в различных пабликах соцсетей, а сегодняшнее нахождение его в двух зданиях от Зимнего дворца и в одном от росгвардии делает этот факт удивительнее. Эксперимент продолжается.
PTV: Как чистые выставочные стены перешли к бетонным уличным? С чего начинался ваш путь к стрит-арту, и есть ли название у вашего стиля?
Мой путь к уличному искусству начался раньше галерейного. Моя первая публичная работа была сделана за три месяца до персональной выставки в "Dukley European Art Community" у Марата Гельмана в Черногории. Всё началось с рассказа знакомого, который взял ипотеку в банке в валюте, его убедили, что это "выгодно". После обвала рубля к доллару в два раза оказалось, что банк все риски переложил на заемщиков. Много отчаявшихся людей вышли протестовать на улицу, а я сделал "Пак-мэна" с рублем в пасти на Гатчинской улице в Петербурге. Я не считаю себя чисто уличным художником. Я выхожу на улицу только лишь с целью донести до людей нечто действительно важное. Для меня это внутренняя потребность высказаться. В стритарте я формирую свой стиль и не следую каким-либо трендам, а скорее создаю их.
PTV: Привлекают ли ваше внимание еще кто-то из мира петербургского стрит-арта?
К сожалению, русские художники глубоко вторичны, они все время заимствуют, а значит, на шаг позади от западного искусства. Сегодня уличные художники в России занимаются апроприацией внешних признаков, подражанием стилю без понимания истинных истоков движения, зародившегося в гетто Нью-Йорка. То, что мы видим на наших улицах, на 90% состоит из пошлости и безвкусия. Все продается и покупается, художники погрязли в конформизме и сотрудничестве с властью и бизнесом. Петербург – не исключение, я знаю очень мало примеров удачного уличного искусства. Не понимаю, что делают художники на улице, если их работы не несут никакого смысла, кроме декоративного украшения стен.
PTV: Чем, на ваш взгляд, стрит-арт отличается от вандализма? Есть ли, объективно, в ваших работах черты вандализма?
Я только что вернулся из Вены, где наслаждался видом электричек, исписанных граффити. Это музеи на колесах, я не вижу ничего плохого в подобных проявлениях творческого потенциала людей. Город подобен чистому холсту, и нет ничего плохого в заполнении пустых пространств в нем, даже если это исторический центр. Я видел отношение к Бэнкси в Лондоне, когда к его свежим работам образуется паломничество, а власти спешат защитить произведение листами поликарбоната от вандализма. Не правда ли парадоксально, когда власть оберегает работу одного, пусть и очень известного вандала, от других? Для меня вандалами являются художники, которые украшают своими пропагандистскими, декоративными, абстрактными работами наши города с разрешения властей или за деньги рекламируют большой бизнес.
PTV: Над чем работаете сейчас? Где может появиться новый арт-объект?
Сейчас я работаю над выставкой в галерейном пространстве "Cube Moscow" в качестве куратора, она откроется 20 декабря. В выставке "Последний ужин" я объединил разных художников, обладающих критическим взглядом на происходящее в мире. Интерпретируя библейские события, авторы проводят аналогии с волнующими их событиями сегодня. Это проект-предупреждение и предчувствие, в котором художники в разных медиа доносят до нас грядущие колоссальные изменения. Ну а что касается новых работ на улице, следите за новостями. В Петербурге скоро появится моя новая работа.
Не так давно мы общались с уличным художником Фрэзом.
Беседовала Арина Мифтахутдинова / Piter.TV
Фото: benkovich / Instagram;
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все