«Для интеллигенции моего времени книга Булгакова была своего рода библией. В «Мастере и Маргарите» говорилось о том, что Бог все-таки есть». Юрий Кара, режиссер нашумевшей постановки, которая, наконец, вышла на большой экран, рассказывает о своей трактовке знаменитого романа. Сравнивая своего Мастера с другими постановками, Юрий Кара сетует – многие увлекались аттракционами, забывая о философской составляющей книги. Но ведь без рассуждений Иешуа роман получается как птица, у которой отрезали одно крыло. Она просто не летает.
Павел Гладнев: Сегодня на пресс-конференции у меня сложилось такое впечатление… ну вспоминаем как это было, некоторые такие байки, но годы-то прошли и вы смотрите на все это, как режиссер. Актуально ли это, как произведение помимо баек, помимо рассказок?
Юрий Кара: ну, конечно, это будет более актуально для нашего поколения, поскольку «Мастер и Маргарита», когда церковь была запрещена, и это было произведение собственно возрождающее, рассказывающее о том, что Бог все-таки есть и седьмое доказательство Канта, это именно то, что, так сказать, существует дьявол. Поэтому, это как бы подтверждение того, что существует Бог, и для нас это действительно было Библией, Библией нашей интеллигенции. Нынешнее поколение уже не так остро все это воспринимает, хотя не многое, к сожалению, в нашем обществе изменилось. И вот тот подъезд, который существует в Москве, Булгаковский, куда приходят люди, там есть надписи, которые… там цитаты некоторые… Одна интересная есть надпись: «Воланд, приходи скорее, слишком много нечисти в Москве развелось!» То есть есть люди, которые видят: ничем от этой нечисти не избавишься и для нас, собственно, Воланд был это… если Христос – это любовь, это действительно чистота, и он не должен сам наказывать грешника. Нужна специальная «служба», которая, в общем-то, и Гафт играет это замечательно на крыше дома Пашкова, что он, для него он – это главная сила все-таки. У него есть свои обязанности: наказывание грешников, выявлять их, очищать Москву, в данном случае, но это не абсолютное зло у нас, во всяком случае, в фильме.
П. Г.: По прошествии лет вы бы решились на то, чтобы выделит какую-то конкретную линию? Сделать на что-то акцент помимо простого прочтения?
Ю. К.: Нет, вы знаете, еще до начала съемок, я разговаривал с артистом Петренко, который мне там рассказал предысторию многих постановок и он говорил, что действительно, когда роман пытаются как-то обрезать – получается вот эта несбалансированность в центре этой истории Мастера и Маргариты. И как одно крыло – это светлая история, и другая – московская. Но, поскольку московская такая бытовая и смешная. Она более удобоварима зрителям, и режиссеры, идя на поводу зрителя, оставляют именно эту часть, считая, что зритель, в общем, не поймет все эти рассуждения Иешуа. Но это просто, так сказать, тогда как бы лететь с одним крылом не получается. И, в данном случае, знаете, вот рассматривая все неудавшиеся постановки, а их было очень много, Константин Райкин писали о них в стихах, и Михаил Левитин. Они обрезали философскую часть, все переругались – ничего не вышло. Климов тоже там, в сценарии понадумал какие-то замечательные сцены, но они не имели отношения к Булгакову. Я говорю: какой-то ангел-хранитель, который запрещает делать что-то…
П. Г.: …трогать роман…
Ю. К.: …трогать роман каким-то образом. И поэтому, конечно, он может существовать только в таком виде. И другое дело, что мы старались, и актеры достаточно, по-моему, здорово это сыграли: и Ульянов…, и Бурленко тоже считает, что это лучшая роль в его жизни, что, в общем-то, это гармонично смотрится, хотя, конечно, смешные сцены для зрителя всегда более приятны.
П. Г.: Спасибо.
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все