Татьяна Караваева: Плохое настроение больше двух недель - иди к врачу!

 

Татьяна Караваева: Конечно, эти цифры очень сложно оценивать. Да. Потому что подробных исследований, в общем-то, не проводилось. Когда речь идет о таких больших цифрах и нервно-психических расстройствах, - речь идет о очень широком спектре патологий. Вообще, если говорить о таких эпидемиологических данных, особенно, что касается невротических расстройств, то периодически появляются научные публикации о снижении роста невротических расстройств, о повышении роста. Но в целом, общая картина достаточно характерна и одинакова для многих десятилетий. То есть бурного роста нервно-психических расстройств мы не наблюдаем ни в России, ни в мире.

 

 

Т.К.: Невроз – это функциональное психогенное заболевание. Что подразумевает под собой, в первую очередь, наличие какой-то сложной психогенной ситуации для пациента, которую он не может разрешить самостоятельно. Также это подразумевает, что у него нет каких-то органических нарушений, то есть у него не страдают органы системы, у него не болеет головной мозг. То есть это функциональное расстройство, которое связано с психологическими факторами. В первую очередь.

 

Р.Р.: Следовательно, есть какие-то внешние обстоятельства, с которыми нервная система человека не может справиться?  

 

Т.К.: Не совсем так. Есть внешние обстоятельства и внутренние условия личности. То есть не просто человека, а той личности, которая непосредственно находится в этих обстоятельствах. 

 

 

Т.К.: Невротические расстройства проявляются клинически в разных формах. На сегодняшний день чаще всего - это тревожно-депрессивные или фобические состояния. 

То есть когда у человека есть выраженная тревога, снижен фон настроения (чаще всего это обусловлено конкретными переживаниями) или возникают какого-то рода страхи.

Это с клинической точки зрения.

 

 

Т.К.: Большая часть наших пациентов не пользуются метро. Или испытывают какие-то страхи в определенных ситуациях передвижения. 

 

Т.К.: В условиях мегаполиса уровень срывов и адаптаций выше. Потому что есть определенный темп жизни.  Мы все знаем, что для многих людей количество дел и ответственность, которую они несут по работе, - она значительно выше, чем, скажем, есть в других городах с более медленным темпом. Кроме того, мегаполис ставит определенные условия социального функционирования. Скажем, это рост желания быть финансово и карьерно успешным. Это определенные требования для того, чтобы входить в определенные социальные группы. Надо иметь положение, надо иметь статус, надо иметь деньги, надо иметь связи. И все это заставляет человека испытывать больше напряжения и с большим количеством сложных ситуаций сталкиваться. И чем их больше, тем, соответственно, риск развития неврологических проблем больше.    

 

Т.К.: Значит, поскольку мы с вами выяснили, что неврозы – психогенное заболевание, то есть связанное с психологическими особенностями, то лечение невротических расстройств – это, в первую очередь, психотерапия. То есть когда человек начинает понимать, что с ним происходит, почему эта ситуация для него сложная и находит другие способы решения этой ситуации.

 

Т.К.: Не лекарством. Это основной патогенетический способ. Но, несомненно, в современных условиях применяются лекарственные препараты, потому что они в первую очередь помогают справиться с симптомами. Все-таки психотерапия процесс небыстрый.

От одного сеанса психотерапии ничего не проходит. 

 

Т.К.: А человеку нужно работать, ему нужно как-то жить, и вообще в тревожном состоянии находиться не очень комфортно. Поэтому все препараты, которые обладают антитревожным эффектом, антидепрессивным эффектом, вегетостабилизирующим эффектом применяются в лечение невротических расстройств.

 

 

Т.К.: Несомненно, неправильно. И привести оно может, собственно, к двум вещам. Первая вещь – это зависимость от препарата. Потому что их бесконтрольный прием (тем более, что большая часть людей, не обладающая медицинским образованием, не знает особенностей этих препаратов), может приводить к зависимости. Человек не может жить дальше, не принимая эти препараты, и ему требуется увеличение дозировок для того, чтобы справляться с напряжением. Кроме того, поскольку это не является основным лечением невротических расстройств, - это гасит их симптомы, но не лечит их причину. И следствие этого – хронизация невротических расстройств, удлинение срока их лечения. Когда человек длительно болеет, то и, соответственно, лечить его сложнее. То, что мы лечим через 2 недели от начала заболевания проходит быстрее. То, что течет годами и меняет жизнь человека и его личностные особенности, соответственно, лечится очень трудно. 

 

Т.К.: В первую очередь, возрастает количество ограничений. То есть человек начинает отказываться от чего-то в своей жизни. Если у него есть страх передвижения, он перестает съездить на дальние расстояния, потом к друзьям, потом на работу, потом в булочную за хлебом, и практически возникает социальная изоляция. Если речь идет, скажем, о тревожных состояниях, то, естественно, человек начинает больше себя оберегать. Если речь идет о тревожно-мнительном компоненте, то человек начинает ходить по врачам-интернистам, разыскивать у себя разные заболевания, которые не находятся, включается, так называемый, «большой медицинский лабиринт» - когда каждый доктор посылает его к следующему специалисту, назначает дополнительные обследования. И так часто бывает, что наши пациенты приносят мне чемоданы обследований, на которых никаких нарушений не обнаруживается.       

 

 

Т.К.: Невроз в психоз не переходит. Психотических расстройств большого уровня не возникает. Несмотря на то, что есть большая группа пациентов с невротическими расстройствами, которые испытывают страх сумасшествия, страх сойти с ума, страх, что они потеряют контроль над собой, что они заболеют каким-то тяжелым психическим заболеванием – этого не происходит.   

 

 

Т.К.: Депрессия депрессии рознь. Совершенно верно. Есть просто плохое настроение, которое связано с какими-то жизненными обстоятельствами. Или плохое настроение в рамках невроза, и тогда, в общем-то, понятно, что надо идти к психотерапевту. А есть устойчивое плохое настроение, которое уже не является невротическим расстройством, а требует исключительно медикаментозного лечения. 

 

 

Т.К.: Но если это плохое настроение каждый день, ежедневно, в течение всего дня, в течение двух недель, уже следует обратиться к врачу. 

 

Т.К.: Вы задаете очень интересный вопрос. Отделение сейчас занимается большим исследованием как раз в этой области, в области патоморфозов неврозов. Или другими словами – особенностями изменения клинической картины невротических расстройств за последние 50 лет. 

 

 

Т.К.: Да. Потому что отделение в течение 50 лет занимается этой проблемой. Есть много научных работ, есть архивные данные наблюдений за пациентами. Многие доктора здесь работают достаточно долго. И есть возможность ретроспективного анализа – что же произошло за 50 лет? И, в общем-то, достаточно много изменений в клинической картине невротических расстройств. Они стали тоньше, их сложнее стало дифференцировать, чем раньше. Они были более яркие. Помолодел возраст невротических расстройств, стали более молодые.  

 

 

Т.К.: От 20 лет.

 

 

Т.К.: А раньше считалась, что где-то 30-35 - возраст начала невротических расстройств.

 

 

Т.К.: Очень большой темп жизни, очень большие требования к человеку, начиная с раннего возраста. Изменилась немного клиническая картина невротических расстройств в целом. Стало больше каких-то тревожно-фобических нарушений. Раньше были другие картины. Раньше было больше истерических расстройств, которые проявлялись, ну допустим, в инверсионной симптоматике – нарушении функционирования какого-то органа. Например, человек приходил и говорил: «Я ничего не вижу», офтальмологи смотрят, ничего не находят. А оказывается, что это такая психогенная слепота, то есть функциональное нарушение из разряда истерического невротического расстройства. 

В годы таких перемен, как кризисы количество невротических больных вообще уменьшается. Это кажется удивительным, но на самом деле вполне понятно - людям надо выживать, им некогда обращать внимание на свои эмоциональные переживания. В основном в этот момент в клинику попадают как раз люди с церебральной недостаточностью, которые просто не выдерживают темпа такого уровня напряжения. А невротиков становится меньше. И как только экономическая, политическая ситуация стабилизируется, и люди начинают дышать спокойнее, вот тогда организм говорит: «Вот теперь я уже могу за все за это оторваться и поболеть». И тогда невротических расстройств становится больше. 

 

 

Т.К.: Навязчивые состояния могут быть не только в рамках невротических расстройств, но и других заболеваний, которые раньше было сложно диагностировать. Сейчас такие методы как магнитно-резонансная томография, электроэнцефалограмма и другие, - они позволяют лучше дифференцировать эти группы заболеваний. Что касается невротических навязчивых расстройств – это могут быть либо навязчивые мысли, то есть мысли, которые носят насильственно навязчивый характер. Вроде бы вы не хотите об этом думать, но эта мысль все крутится и крутится. Может быть разного содержания, может носить тревожный или не очень тревожный характер. Это могут быть навязчивые действия, как, например, одно их частых проявлений - навязчивое мытье рук. Человек может мыть руки до 30 раз в день. Или все время испытывать ощущение загрязнения. Это могут быть какие-то навязчивые движения: подергивания, постукивания, перекладывания каких-нибудь вещей. Это могут быть навязчивые страхи, в том числе. Когда мы говорим о фобиях - это, в общем-то, один из элементов обсессивного синдрома, навязчивые страхи.

   

Т.К.: Страх сойти с ума, страх умереть. Что что-нибудь случится, и я умру. И может быть страх некоторых заболеваний. Это может быть страх СПИДа. Когда человек приходит и приносит мне 30 справок, что он делает анализы и делает их каждые две недели. Это может быть страх  рака, и тогда человек идет по врачам общего профиля и делает исследования не всегда безопасные для человека. Это может быть распространенный страх какого-то сердечного заболевания – что случится инфаркт. Сосудистого заболевания - что случится инсульт. Вот наиболее частные страхи. 

 

Т.К.: Это, конечно, очень резкое высказывание, но некоторая доля правды в ваших словах есть. Действительно, климат у нас специфический, и все время низкое тяжелое небо над головой, оно, конечно, не всеми людьми переносится хорошо. Плюс, если говорить о климатических моментах, конечно, такой сложный климат приводит к лабильной вегетатике, а это способствует…

 

 

Т.К.: Ну, скажем, к метеозависимости. И влияет на сосудистое состояние человека, и, соответственно, у человека, у которого, допустим, возникло легкое головокружение, связанное вот с такими  метеоусловиями, при наличии тревоги и мнительности быстро приходит страх, и человек начинает бояться, что это признак начинающегося инсульта. Кроме того, это, конечно же, мегаполис. Тот ритм и те требования, которые мегаполис предоставляет для жителей, тоже достаточно непростые. Ну, как любой мегаполис!