Известный петербургский журналист и историк Даниил Коцюбинский достаточно убедительно доказывает, что Санкт-Петербургу вовсе не 308 лет, как мы думали, а 400. И юбилей пора отпраздновать
Интересную статью на эту тему Коцюбинский сегодня опубликовал в своём блоге.Историк считает, что смещение исторических дат произошло в угоду политической конъюнктуре, а цель такой «забывчивости» – вытравливание памяти об исторических связях нашего города со Швецией. И, по мнению Коцюбинского, появилась эта тенденция еще при Петре Первом по сугубо политическими соображениями.
Вот что пишет историк:
В ходе недавно состоявшегося Дня города, как известно, было отпраздновано его 308-летие. Притом, что как ни считай – но 16 (27) мая 1703 года никак не может считаться датой основания города на Неве. Судите сами. Самым древним археологическим находкам на территории Санкт-Петербурга – около 5-6 тысяч лет. Сделаны они, к слову, в том самом многострадальном и демонстративно «забытом» историческом сердце города – в районе Охтинского мыса, где сегодня вместо археологического музея красуется немыслимо оскорбительная для петербуржцев надпись циклопическими буквами: «Продажа участка. Тел.: в Москве (495)…» - и далее семь жирных газпромовских цифр.
Далее Коцюбинский проводит любопытный экскурс в историю невского края.
Известно, что первая крепость и поселение появилась в этих краях именно на Охте – здесь шведы в 1300 году основали крепость Ландскрону, это было первое крепостное строение на территории нынешнего Санкт-Петербурга. Через год крепость была сожжена новгородцами, которым не нужны были торговые и военные конкуренты.
Шведы несколько раз пытались вернуть утраченные земли, и это у них получилось в самом начале 17 века. В марте 1610 года по приказу шведского короля Карла Девятого началось строительство крепости Ниеншанц, вокруг крепости сразу вырос город, который местные жители назвали по имени реки Невы – «Ниен». (В русском варианте город, вероятно, носил бы имя «Невск»).
Фактически Ниен стал полноценным городом к 1632-му году, а через десять от шведской короны лет были получены все необходимые городские атрибуты и привилегии. В Ниене было развито городское самоуправление, «которого, увы, нет в Петербурге по сей день», отмечает Коцюбинский. Ниенское самоуправление ведало полицией, судом, и тем, что сейчас мы бы назвали «вопросы ЖКХ».В 1656 году город был разорён русской армией, но и после этого в нём проживало почти три тысячи человек. Ниен, по размерам вполне сравнимый с Выборгом, был столицей Ингерманландии.
Историки уверены, именно удачный пример Ниена подал Петру Первому идею построить Санкт-Петербург в том же месте. Однако, из политических соображений, российский император сделал всё, чтобы создать у потомков иллюзию, что новая российская столица на невских берегах никак не связана со своим шведским прошлым.
Поэтому и новую крепость он поставил в другом месте, там, где она, фактически, не имела никакого стратегического значения – на необитаемом Заячьем острове. Известно, что Петропавловская крепость так ни разу не послужила оборонительным целям. А после того, как город стал разрастаться вокруг крепостных стен, Петропавловка вообще утратила какое-либо военное значение. Крепость, заложенная Петром, превратилась в самую зловещую тюрьму Российской империи. Получается, что все гигантские усилия и жертвы, сопровождавшие строительство Петербурга, преследовали одну цель – насолить «надменному соседу».
Но Коцюбинский уверен, что
даже то, что городу на Неве было «приказано» переехать на несколько километров ближе к Финскому заливу, никоим образом не ставит под сомнение прямую градостроительную преемственность между Ниеном и Санкт-Петербургом. Сама идея города на Неве была впервые материализована не царем Петром, а шведским правительством и финско-шведско-немецко-русскими жителями Ниена (в городе в ходу были все четыре эти языка).
Действительно, территория Ниена фактически с самого начала стала частью Петербурга, хотя, «де-юре» Охта вошла в городскую черту только в 1829 году. Хозяйственная интеграция была очень значительна – с Охты в центральные районы шла рабочая сила, сельскохозяйственная продукция, кирпич на строительство зданий.
Нередко горожане жили в домах, построенных ещё шведами. Даже знаменитый «Домик Петра Первого», который считается первым зданием Санкт-Петербурга, и по легенде построен солдатами за три для, на самом деле скорее всего уцелевшая шведская постройка.
Это давно отмечают историки, сравнивая типичные шведские и русские постройки – по всем параметрам «Петровский домик» гораздо ближе к традиционному шведскому дому того времени, чем к русскому.
«На память» петербуржцам досталось и несколько Ниенских городских магистралей, к которым историки относят некоторые охтинские улицы, Суворовский и Лиговский проспекты.
Таким образом,
- пишет Коцюбинский,
Санкт-Петербург и Ниен – не два разных города, а один и тот же город, который на протяжении своей истории несколько раз менял имя и центр. Но если так, делает он вывод, то значит, и отсчет городской истории надо вести не с 1703-го, а с 1611-го года. И, стало быть, в этом году петербуржцы не только имеют полное право, но, по сути, обязаны, отпраздновать 400-летие своего родного города, которое уместно будет приурочить к юбилею окончания строительства Ниеншанца то есть, к концу 2011 года.
Забвение истории родного города, считает Даниил Коцюбинский, лишает петербуржцев «не только славного и безумно богатого и интересного балтийского прошлого, но и, по сути, достойного европейского будущего.
Напомним, 27-29 мая в Санкт-Петербурге проходили Дни города, традиционно приуроченные к дате закладки Петропавловской крепости 27 мая 1703 года. Эта дата официально считается днем основания нашего города, таким образом, официально Санкт-Петербургу исполнилось 308 лет.Справка: Даниил Коцюбинский – журналист политик и историк. Состоял в партии «Яблоко», из которой вышел после попыток «яблочного» руководства исключить из своих рядов петербургского оппозиционера Максима Резника.
Даниил Коцюбинский последовательный сторонник идеи, что Санкт-Петербург должен стать «вольным городом».
На сайте сторонников самоопределения Петербурга «Ингрия-Инфо» эта идея выражена так:
Мы любим свой город и хотим, чтобы он процветал. Мы живем в регионе с огромным туристическим, научно-промышленным и культурным потенциалом, реализовать который в инертной и морально отсталой России невозможно. Мы вполне в состоянии прожить самостоятельно.
И ТАКИ К ЧЕМУ ЭТО ОН КЛОНИТ,ПОПРОСИТЬ У ШВЕДОВ ПРОЩЕНИЯ,ОДАТЬ ИМ ГОРОД И ШТРАФ ВЫПЛАТИТЬ ЗА НЕУБОБСТВА ???!!!
Отдать город самому себе, без всякой Мацквы и Росиюшки, в к чему он клонит)