Виолетта Георгиевна, расскажите о начале блокады
Когда началась блокада, голод молниеносно начался, начали разъезжаться люди. Мы остались одни с мамой, бабушка эвакуировалась. Мы думали, она не приедет, потому что она была уже полуживая. Папа на фронте, а бабушка была полуживая. Везли ее несколько месяцев, чуть ли не полгода. Привезли на Алтай, в город Рубцовск, и жила она там почти в хлеву со скотом. Потому что негде было разместить, я так это понимаю. Бабушка выжила, и потом она вернулась. И папа вернулся, хоть и был очень изранен. И он всю жизнь с пулей прожил в легких. Как она лежала, так и решили, что лучше ее не трогать. Так он и ушел с этой пулей.
Как вы с мамой жили в осажденном городе?
Мама работала по мере сил, то там, то там, то фрезеровщицей, еще какие-то работы у нее были. Но, а я сначала была в садике вроде бы, я помню немножко, она таскала меня куда-то. А потом я дома сидела, смотрела на прожектора, на стратостаты, которые на веревочках держались, на гул. В общем, так сидела, очень холодно…
У нас громадная комната была, 43 метра. Это зал. А был рядом с кухней малюсенький такой чулочек 9-метровый, и соседки не было, мы перебрались в эту комнатку. Как-то нам казалось, что потеплее будет.
Как питались в годы блокады?
Я только дуранду почему-то помню. Это такая плитка, как козинак благородный, но там не благородная, там я не знаю сено или что там спрессовано и подслащенное немножко, это вот дуранда называлась. Ее можно было сосать очень долго. И чечевицу я потом помню. И с работы мама однажды кашу какую-то пшенную принесла. Это было вообще царское что-то, каша пшенная. Выдали видно паек или поддержку какую-то организовали работникам. А так больше я ничего не помню. Когда начиналась война, почему мы начали голодать, я помню, что на кусочки хлеб делился, эти 125 граммов, на такие кубики, пытались как-то растянуть на день, но почти не получалось.
За счет чего удалось выжить маленькой девочке?
Я сохранилась, наверно, во-первых, мама, а во-вторых, бабушка меня очень забаловала. В детстве она кусок масла возьмет, в [сахарный] песок воткнет, и в меня. Она очень любила это вместо пирожного как бы, потому что жили всегда не очень богато, вообще очень бедно жили. Это масло с песком меня как-то немножко укрепило что ли. Потом приезжал с войны мамин брат. Он что-то такое сумел с войны привезти нам. Я там чуть не объелась немножко. А нельзя было кушать больше положенного. Но чуть не объелась. Но вовремя поймали меня с этим делом.
Самый тяжелый период блокады?
Самые большие потери для Ленинграда были в 41-42 году. Это были самые громадные потери человеческие. Потому что еще дорога ледовая по Ладоге, она все время бомбилась, водители с машинами тонули, страшное дело, и поэтому город очень, конечно, страдал без еды. Под конец войны чечевичные похлебки, я помню, появились. А в 44 я пошла в школу. И тоже холодрыга, очень холодно. Чернила в непроливайках и то замерзали.
Далеко ли от дома находилась школа?
Жила на Кирочной, а училась на Чайковского, это приличное расстояние. Водить никто, как вы понимаете, не водил, потому что мама работала, а водить некому больше. Все сам! Так что другой раз загуливались мы.
(Виолетта Георгиевна в школе, 1944 год)
Что происходило на улицах в годы блокады?
Вот так вот на улицах (показывает руками бугры), аккуратно надо. Конечно, никто особо не вычищал все это дело вообще, сугробы были огроменные, как сейчас сугробы. В этом году мне напомнило блокаду. Несколько улиц очень напомнило. Просто напомнило, проход.
Помните ли день, когда объявили о снятии блокады?
Ничего не помню. Никуда меня не выводили. Мама, может быть была занята, я не знаю, почему-то я не видела этой радости. И День Победы не помню, провал. Просто провал.
Бомбежки помню. Развалины, помню. Потому что ходила по улицам, на Кирочной было несколько домов разнесено. У нас во двор попало, но как-то этот кусок простоял, а во дворе рухнул. Вот так вот было даже. А некоторые бомбы вообще не взрывались. Они попадали, то ли их специально плохими сделали? Они просто бух и все, но они не взрывались. И таких случаев было много. Кто-то там, не знаю, то ли некачественно сделал, то ли помогали городу. Может быть, кто-то даже жалел город, с той стороны я понимаю.
Как считаете, что помогло людям выстоять, не сдаться?
Духом были сильны. Нет! Верили, верили, верили, что все будет хорошо. Как всегда. Русский человек вообще всегда верит, что будет хорошо. Все, война кончилась, но она далась жутко. Город, конечно, пострадал.
Видели ли вы немцев в городе, общались с ними?
Помню, ходили в школу мы уже. Но это уже было время мирное […] мне надо было, чтобы с Кирочной пройти, обязательно посетить Чернышевского, а потом завернуть на Чайковского, и вот эта траншея роется до набережной по Чернышевскому немцами. Мы, конечно, к ним подойдем, посмотрим на них, они нам поулыбаются, мы может что-то кинем, что у нас там. Мало-мало, но мы поделимся. Они нам улыбались всегда. У нас не было желания камушек кинуть, ни у кого не было желания что-то кинуть в них. Спокойненько посмотрим и идем в школу дальше или со школы.
То есть ненависти к немцам не было?
Нет! Этого я не помню, нет! Никакой. Когда конец войны наступил, и даже уже папа пришел с фронта, на площади Калинина, это где кинотеатр "Гигант", вешали немцев, но родители не пошли. Во-первых, это далековато, во-вторых, они почему-то не захотели. Никто у нас не пошел, ни папа, ни мама не пошли. Вешали преступников каких-то, может быть даже с орденами, военных начальников, я так думаю.
Как ваша семья возвращалась к жизни после блокады?
Страна поднялась быстро. Я даже пошла работать раньше 16 лет. Мне надоела эта школа, и я пошла работать. Говорю: "Мама, не хочу учиться, пойду работать". Хочешь работать – работай. И я услышала по радио объявление: "Требуются телефонистки на междугороднюю связь". И понеслась. Поучилась на курсах 3 или 4 месяца, я не помню. Все, стала телефонисткой. Пять лет я там отработала.
Наша семья жила плохо. Папа не пил, не курил. Мама то же самое. Котел был общий. Но жили только-только. Маленькие оклады, крошечные. Я телефонистка. Бабушка считалась иждивенкой. Слово такое было – иждивенец. Бабушка иждивенец. И мама, папа всегда работали.
(Родители Виолетты Георгиевны)
Отразилась ли как-то блокада на вашей жизни?
Да, мне обязательно, чтобы был запасик [еды], и не дай Бог вот уже кончается. Нет, уже не кончится, потому что всегда в запасе имею. У меня это болезнь все время. Если я покупаю, то 2, 4, 6, а не один (смеется). Это у меня болезнь на всю жизнь.
Как празднуете 9 мая?
К 9 мая наша любимая страна меня запускает в небо бесплатно! Лети, дорогая, куда хочешь! Но это, значит, СНГ, Россия. А раньше мы и по другим странам поездили. Полетали в иностранные, бесплатная дорога. А потом убрали это. Теперь только СНГ и Россия. Но лететь могу в любой город, пожалуйста.
(Поздравительное письмо от президента России Владимира Путина)
Принимаете ли участие в Бессмертном полку?
Ни разу. Но смотрю с удовольствием. Очень печалюсь. Столько людей погибло. Как выжила, вообще не знаю, как мы с мамой выжили вдвоем, я не представляю, на четвертом этаже, бомбежки, как это. Я вообще не представляю. Да еще у меня провалы в памяти. Есть страницы с выпадом. Ничего не могу сказать. Голова хорошо работает, а вот просто память… Есть провалы, о своей молодости.
Кроме двойной пенсии есть ли еще какие-то льготы?
Нет, я от всего отказалась, я человек гордый. Лекарство и все-все сама покупаю. В санатории я езжу каждый год, за свои деньги. За год подкоплю и едем. Несколько пенсионерок собираемся и катим. В Крыму последнее время два раза подряд были. В Крыму, в Евпатории. Опять собираемся куда-нибудь. Сейчас на майские можем полететь.
Вы занимаетесь танцами, участвуете в творческих вечерах, путешествуете, ходите в театры. Жизнь буквально кипит. Поделитесь секретом своей молодости, источником энергии
Это природа. Это просто гены. Никому не завидовать. Быть всегда в настроении. Я уж всех своих, эти "уууууу" с утра. Я так не понимаю этого, что гудеть с утра? Ты проснулся – все! Хорошо! Беги! Созерцай! (смеется)
Что пожелаете молодежи?
Молодежь хорошая, образованная. Но вот надо как-то образовываться глубже. Ту же историю надо знать. И надо слушать старших (смеется). Что говорят старшие.
Алёна Зиновьева, Глеб Мазур, Ольга Перелетова, Юлия Плотникова специально для Piter.TV
Видео: Piter.TV, YouTube / EmpireFacts ИмперияФактов
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все