Работы этого художника смело занимают рекламные баннеры, вопрошая о насущном, констатируя бытовые факты и выводя прохожих на разговор с самим собой или невидимым собеседником. Странные и внезапные вопросы и фразы о смысле жизни, мытье рук, готовке, новостях, смущающие или колкие обращения – эти работы граничат между раздражающим хулиганством и привлекательным для прохожего смартфона арт-объектом.
Piter.TV поговорил с автором уличных записок и набросков, художником Базелевсом. В этом материале – о шалостях, творцах из такси и магазинов, стенной летописи и иллюзии порядка.
PTV: Базилевс – волшебное существо с туловищем льва и головой орла, которое раньше называли стражем золота. Какое золото охраняете вы и почему не рисуете под настоящим именем?
Базелевс (Базилевс, Басилевс) – и есть моё имя. Базелевс – значит "князь", "царь", "монарх". Базелевс – этимологический родственник имени Василий. Базелевс – василевс – базилиск – василиск – Василий. Василий – значит "царь". Я – Базелевс. С мифическими существами себя не ассоциирую.
PTV: Ваши рисунки и надписи зачастую появляются на местах, где творчество уже можно счесть вандализмом (транспорт, автомобильные знаки, трансформаторные будки, не самые заброшенные бесхозные стены и тд). Почему вашими площадками для высказываний стали именно эти места и не боитесь ли "хулиганить" на них?
Писать на улице я начал потому, что в редакции меня не берут, а стены отказать в публикации не могут. Хочется, чтобы меня читали, поэтому выбираю видные места -- такие, которые сами на глаза прохожего попадаются.
Похулиганить не боюсь. Чем меньше такта я проявлю сейчас, тем несомненнее будут мои мемуары.
PTV: Чем вас притянул стрит-арт и связаны ли вы с искусством вообще в своей обычной жизни?
Масштабами допустимых возможностей, изобилием условий и контекстов, создаваемых городским пространством и вопящей порою искренностью. Тем, что я способен ворваться в реальность погрязших бытом и обросших в делах пешеходов, в самых неожиданных или игнорируемых обывателем местах – в закоулках, на рекламных стендах, под лестницами.
Однажды я увидел смешное слово на доме, соседнем от того, где я тогда жил, "бубела". Это название граффити-команды, ставшей одной из моих любимых. Слово понравилось, начал "читать" стены, глядеть вокруг и по проулкам с закоулками чаще бывать. Заинтересовался, в общем, уличным искусством. Со временем и сам вышел – сначала с наклейками, потом и плакаты начал пробовать, и трафареты. Сейчас с собой всегда ношу банку чёрной краски и белый восковой мелок. Без банки – как без ручки. Ручка должна быть всегда.
Считаю, что в любой работе есть место творчеству. Художника можно встретить не только в мастерской или у стены. С художниками я сталкивался и в заготовочных цехах кухонь-кулуаров, и в салонах разбитых такси, видел их за прилавками дрянных магазинов, и даже под протекающей трубой умывальника с инструментом в руках. Художником может быть и серийный убийца – чего я, конечно, не поощряю, но могу оценить извращённость просверливающего дрелью в черепе свой жертвы Джеффри Дамера, – и какой-нибудь политик, виртуозно манипулирующий сознанием масс, и нотариус, подобно композитору сочиняющий новые налоговые уловки.
Художник – это образ мысли, убеждений, характер действий и стиль производства любых поступков. Быть художником – это потребность в преображении действительности. Художник – это модератор реальности, романтик. Художник, в общем, не обязательно должен рисовать. Я, например, пишу. Рисую я недостаточно удовлетворительно для того, чтобы назваться художником. А живу, в общем-то, – как раз.
PTV: Стрит-арт – это…?
Стрит-арт – это альтруизм.
Граффити – это эгоизм.
… искусство, заключённое в городское пространство. Граффити – это шрифтовые композиции, чаще всего имена, выраженные в известной форме; или субкультура, одним из проявлений которой являются рисунки на стенах. Разделяю эти два термина, но допускаю, что один может составлять частный случай другого или быть вообще одним и тем же. В правовом поле это всё, разумеется, называется вандализмом, то есть, 214-ой статьёй УК РФ.
Кроме мелочка. Мелочек, я считаю, – такая невинная шалость, что даже при полицейском можно чиркнуть по фасаду. За мелочек разве что пальцем пригрозить можно. Неискушённого читателя предупредим, что мелочком не всё можно рисовать – нацистская символика это уже другая статья УК РФ, знать номер которой мне ни к чему. А призывы к совершению государственного переворота – уже третья.
PTV: С некоторыми из ваших надписей возникают ассоциации со знаменитым "Я бы обнял тебя, но я просто текст". Как придумываются надписи или даже целые манифесты (вроде "Сделай песто") и к кому они обращены?
Из моей записной книжки. А туда они попадают после видений, вызванных кратковременным расстройством сознания, которыми я страдаю от бессонницы.
Ко всякому, кто прочитал. Некоторые фразы пишу для определённых людей, в определённых местах. Оставляю послания, приветы, кивки, намёки и даже короткие прощальные письма. Всякое случается.
PTV: Вы привязываете определенное высказывание к месту или просто не упускаете шанс разрисовать пустой баннер и импровизируете?
Чаще всего использую пустые рекламные стенды как медиум – почти любой, но не случайно именно их. Реклама – продукт, лишённый смысла, шум, который прохожий часто игнорирует. Я замещаю шум лёгкими афоризмами, иногда блестящими до глупости. Мне кажется, мои надписи выгодно диссонируют в сознании читателя/зрителя, не ожидающего от рекламного стенда чего-то помимо рекламы.
А бывают такие надписи, которые могут существовать только в том месте, где я их оставил, как, например, в случаях, когда я пишу для конкретного человека.
PTV: Художник alesha тоже любит разрисовывать рекламные баннеры в похожем стиле. Кто у кого подхватил идею? Или же вы оба творите в одном поле, не мешая друг другу?
Да не он один этим помышляет или помышлял. То, чем занимается (или занимаются) alesha – называется интервенцией, он плакаты помещает внутрь стенда, а я пишу поверх, на защитном стекле. Мы вообще из разных полей деятельности. Я с текстом работаю, он скорее живописец. Видел несколько у него глубокомысленных слов, собранных в плакат, но, судя по всему, это исключение из правил. Люблю его тэги (отметки) на асфальте – считаю, они стильные.
Я как-то раз одалживал у коллеги из стрит-арт цеха ключ для этих стендов, но мне не понравилось работать так. Не знаю, почему – не то ключ чужой, не то формат не мой. Ещё вернусь к этому, скорее всего, ещё разочек попробую.
Надписи я отпускаю быстро, как только оставил их. С момента, как я закончил, они мне уже не принадлежат, они уже – часть города.
PTV: У вас интересный разброс в работах: от надписей и автографов (схематичный автопортрет и крупная расписная подпись) до русской грамматики, стенгазеток и даже отрывков из произведений. Если первые две вещи можно объяснить легко, то откуда любовь ко всему остальному? Почему предпочли винегрет из совершенно разных работ, а не придерживаетесь какого-то одного направления?
А всё остальное очевидно: надписи, автографы, подписи, грамматические схемы, стенгазеты, отрывки из произведений. Не сказал бы, что это винегрет. Форма и инструменты разные, да, но наполнение чаще всего текстовое – надписи, автографы, подписи, грамматические схемы, стенгазеты, отрывки из произведений. Это всё текст, язык. Я веду канал, куда публикую свои художнические выделки буквенного содержания. С него вообще началась вся моя уличная активность, часто цитирую на улицах что-нибудь из постов.
Тэгаю – оставляю, то бишь, отметки – шалости для и знающих ради, захватываю пространство. Обывателю мои тэги информации никакой полезной не предлагают, среднестатистический прохожий скорее всего даже не видит их. Впрочем, у меня две тэги — портрет и грамматические схемки, прелесть которых в том, что зритель волен сам подобрать слова или словосочетания, созвучные его настроению и обстоятельствам. А вот портрет – да, это шалость.
PTV: Среди ваших неуличных работ есть архитектурные чертежи со зданиями, покрытыми граффити. Что это: попытка задокументировать сегодняшний стрит-арт или иная идея?
Верно, это стенная летопись. Можно назвать это проектом о полноценном переживании городского пространства, урбанистическими портретами, искусством, антропологией сквозь призму упадка архитектуры, стенной летописью, любыми, в общем, академическими терминами. Можно начинать эссе-исследование на эту тему, можно это расчленять, копаться и анализировать. Но не мне это делать, не хочу ограничивать себя номинациями, как, впрочем, и с остальными вопросами. Я просто иду на улицу, смотрю по сторонам, любуюсь фасадами. Те, что понравились, – фотографирую, изучаю чертежи в ЦГИА и, ориентируясь на них, делаю свой чертёж – с поправкой на потёртости, кракелюры, копчёности, пятна, объявления и граффити.
Сейчас собираю зин из этих чертежей, называется "Дефект всего оригинала" – такие маркировки ставят на повреждённых рукописях в архивах.
PTV: Какая цель у вашей деятельности? Зачем Петербургу ваши работы?
Хочу тэгануть у кого-нибудь в сознании. Как это, Петербург – и без писателя?
PTV: Планируете покорять петербургский стрит-арт более крупными работами или каким-нибудь проектом?
Конечно! Я только разгоняюсь! Вот приделаю портрету колпак — это будет сценарий. Это будет целый сюжет.
PTV: Что думаете о легализации стрит-арта? (граффити и прочие арт-объекты могут согласовывать с властями перед размещением)
Как это – художник будет спрашиваться у людей, не сведущих в искусстве, можно ли ему что-то нарисовать или написать?
Гуманного бы отношения к художникам и их произведениям – что-то можно и не закрашивать, что-то можно и оставить, чистые стены – иллюзия порядка.
Не так давно мы общались с командой Urbancode: по ссылке – большой и интересный разговор.
Беседовала Арина Мифтахутдинова / Piter.TV
Фото: @bazelizm / Instagram
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все