На площадке киностудии "Лендок" в Петербурге прошел премьерный показ фильма режиссера Алексея Вахрушева "Книга моря". В российском прокате картина появится с 8 апреля.
"Книга моря" – это документальная и анимационная кинопоэма одновременно. Она рассказывает о людях, для которых море – жизнь, об истинности души северных народов. Герои фильма – морские охотники Чукотки, которые выслеживают нерпу в холодных водах Берингова пролива.
Представленная картина соединила друг в друге миры реальности и сказки. Границы между этими пространствами в течение фильма постепенно стираются и образуют историю, напоминающую "100 лет одиночества" Маркеса и "Старик и море" Хемингуэя. Корреспондент Piter.tv решил обратиться к Алексею Вахрушеву на премьерном показе фильма.
Что было самым сложным при съемке вашего фильма?
Самое сложное было не опустить руки и доделать фильм до конца. Средства, отпущенные на его производство, закончились через полтора года, а мы сделали только половину фильма. В течение двух лет я искал финансирование для того, чтобы закончить этот проект так, как он был задуман. Два года – в России, потом за границей, повсюду я искал эти средства и не мог их найти, пока проект не поддержало РГО (Российское географическое общество).
Она выделила медиагрант на завершение картины и к этим деньгами еще какие-то средства пришли – так мы еще полтора года доделывали фильм. В общей сложности, фильм создавали пять лет, если считать эту безумную экономическую паузу в два года. При этом первую половину фильма, которая до этой паузы была сделана, пришлось сдавать Министерству культуры по контракту. В результате мы сделали ее как законченный фильм, который потом стал лучшим фильмом среди 355 картин, сделанных при участии Минкульта в 2015 году. В принципе, на этом можно было успокоиться. Фильм стал лучшим, его теперь можно куда-то отправлять, но очень важно было доделать его до конца. Это и было самым сложным и еще то, что людей нужно было опять вовлечь в процесс производства фильма.
С чем связано присутствие в документальном фильме анимации?
В документальной съемке показан промысел "морского зверя" и больше там ничего нет. Это актуальная форма существования культуры в настоящий момент – на берегу жизнь изменилась кардинально, ушел традиционный уклад вместе с обрядами и ритуалами. В принципе. они есть, но какими-то вкраплениями, вскользь происходящими событиями. Для кино это неинтересно.
Люди это исполняют символически – это что-то значит, но для фильма нужно объяснять, что это означает. А хотелось сделать образ объемной культуры, живой культуры, в которую включен и язык, и песни, и танцы, и мифология, и сказка, и утварь – весь материальный мир. В результате это удалось сделать только мультипликацией. Получилось, что документальная линия – это промысел, реальное проявление культур. То, что незримо и живет в сознании людей, но никак не можем показать это через кино, передаем игровым способом или мультипликацией. Я выбрал мультипликацию. И объединилось это все, получилось все вместе – и промысел, и мифы, и сказки. Главное, что видно преемственность: некоторые герои в документальной линии – это прототипы героев мультипликационных. Вы узнаете в нем того, кто действует в документальной линии.
Ваш фильм можно сравнить с рассказом "Старик и море" Хемингуэя. Вы каким-то образом вдохновлялись при создании фильма этим произведением или это просто случайность?
Аналогия в фильме с рассказом очень простая, потому что пожилой охотник Александр Дмитриевич Емельянов, один из героев фильма, пытается добыть лежачую нерпу для себя и своей жены.
Собственно, вот он крадется по этой белой планете, противоборствуя с нерпой. Поэтому такие аналоги и возникают. А я ассоциирую себя не с автором, а с героем. То, как мы делали "Книгу моря" – это, собственно, и есть "Старик и море". То есть я в роли того старика, который поймал эту рыбу. У меня все та же ерунда – потому что когда мы снимаем, то включается определенная масса обстоятельств: климат, погода, состояние людей, состояние техники. Все это колоссальные затраты, а ты должен через всю эту массу обстоятельств переть, чтобы сделать фильм.
У нас было четыре экспедиции в район Берингова пролива, какие кадры вы там снимали?
Мы снимали морской промысел. Выходили в море с разными людьми. Мы ждали типичных ситуаций для охотников, потому что в море с людьми происходит постоянно одно и то же. На протяжении столетий люди выходят на охоту и проживают те же самые ситуации, которые случались с другими охотниками 300 лет назад. Мы снимали такие архетипические истории и одновременно ждали какой-то неожиданности, опасности, сложности. Это надо было дожидаться, потому что охота, как правило, протекает быстро или вообще неудачно. Поэтому надо было много раз это все снимать. Я сходил в море раз 80. При мне охотились на 30 китов. Мы много всего сняли и в результате в фильме осталось 50 минут.
Экспедиции зависели от времени года?
Они зависели от сезонов. Это весна, когда идут на первого кита. Апрель, когда лежачая нерпа традиционно добывается. Либо это осень, когда происходят какие-то события. Я о них слышал и видел их, снятые на телефон. Это про очевидную связь людей и морских существ. Это все происходило в ноябре. Я забрался туда в конце октября и прожил до середины декабря. И это не случилось, потому что был не тот год, звери прошли другой дорогой, льды прижало к берегу и мне не повезло. Все зависело от того, промысл это с какими-то яркими историями, либо это какие-то сюжеты, в которых проявляется связь человека и природы.
Фото: Piter.tv, предоставлено прокатчиком картины
Текст: Елена Помогайбина / Piter.tv
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все