Александр Сокуров: Важней всего - понять себя

 Александр Сокуров: Дневники, которые я вел с восьмого класса, по крайней мере, они сохранившиеся. Они были в сохранности. Там целая коробка тетрадей. И я был вынужден все уничтожить. И то, что я вел, когда учился в университете, когда работал на телевидении. Я был вынужден просто все это уничтожить. Поэтому издавать нечего. А может это и не так важно. Это же пишется для себя. Для того, чтобы себя описать. Себя описать - важно. Себя понять - важно. На себя посмотреть каким-то каким непростым взглядом. Непростым, да. Это не рассчитывается для… Я понимаю, что Андрей Арсеньевич писал дневники для того, чтобы потом прочли. Это большая разница. Он специально хотел, чтобы это прочли, и специально это писалось в расчете на то, что это прочтется и включались определенные фамилии, чтобы эти фамилии были, чтобы это было зафиксировано.

 

 

А.С.: Моя жизнь настолько монотонна и несодержательна. И никакой драматургии в этой жизни нет. И даже деталей и подробностей часто нет никаких.

 

 

А.С.: Это рабочая профессия. Это не профессия интеллигенции. Это не интеллигентная профессия – режиссер. Я могу одеть темный костюм и какую-то рубашку, но это совершенно ничего не означает. Понимаете? Я просто работаю в кино. Это рабочая профессия. Это цеховая профессия. Это профессия индустриальная. Потому что я работаю в коллективе, я работаю в коллективе. Я работаю с большими деньгами, когда это игровая картина. У меня очень много социальных проблем, потому что много разных людей участвует в производстве, и я должен с ними ладить, любить их, и я должен отвечать за деньги, которые выделяются мне. Я со всех сторон должен, должен, должен и обязан, обязан, обязан, обязан и должен. Поэтому никакой изысканности и особенности в этой профессии – ничего этого нет. Это цеховая работа. Понимаете? Цеховая работа и съемки, и все остальное - цеховая работа. И еще, включая, конечно, бесконечные поиски тех средств, которых не хватает и терпения, когда тебя обманывают, когда тебе врут начальники всякие разные, от самых высоких до средних и надо терпеть. Это на самом деле производство. Я просто производственник.

О СВОЕЙ РАБОТЕ    

 

А.С.: У меня нет внутреннего убеждения, что то, что я делаю очень уж как-то кому-то нужно. На самом деле у меня нет этого убеждения. И у меня нет убеждения, что то, что я сделаю в какой-то момент жизни, что это будет обязательно удача, что это обязательно получится – у меня нет этого убеждения. И даже сделанная картина, как правило, это поражение, как правило, она полна недостатков, и, как правило, она не доходит до зрителя. Ее не видят мои соотечественники, многие вообще не знают об этих фильмах. Фамилию слышали так или иначе, а фильмов не смотрели. Это самое обидное, что может быть для художественного автора - когда имя знают, а что он делает, не имеют не малейшего представления. Вот я в таком положении нахожусь.     

 

А.С.: Законы издают люди, которые, насколько я теперь уже точно понимаю, мало имеют отношения к законотворческой деятельности, да и, наверное, к государственной тоже, потому что, когда мы анализируем, смотрим эти законы – руки опускаются. Одно с другим не связывается. Законы федеральные и законы местные никак не сопрягаются. От этого страдает и город. Туда нам не достучаться. Проблема с министерством культуры, которое абсолютно не работает, и никто не хочет этой рутиной заниматься. Понимаете? Оказывается, сначала надо откопать все. Черная работа с лопатой.

 

А.С.: Деньги даются всем с трудом сегодня, несмотря на то, что нам кажется, что деньги - самый дорогой товар. И мы прекрасно понимаем, что те, люди, которые зарабатывают деньги или у которых они есть, этим людям это далось большим трудом. Ну, наверное, есть люди, у которых это как воздух, как вода, это все вокруг и много, но эти люди никогда не приходили на помощь нам и к таким как я, и думаю, что они даже не знают о существовании.

 

А.С.: Надо любить свою культуру по-настоящему. Понимаете? По-настоящему. А по-настоящему – это значит хранить, сберегать и передавать из времени в время.