Сегодня, 27 января, исполняется 80 лет со Дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Официальные документы хранят информацию о жертвах, а цифры до сих пор внушают ужас: 872 страшных дня, более миллиона смертей, около 600 тысяч из которых — от голода. Но ничто не расскажет об этой трагедии лучше, чем человеческие воспоминания. Дети блокадных дней поделились с Piter.TV историями о том, что им пришлось пережить.
До сих пор помню, как мама умирала
Валентину Ивановичу Богданову было 14 лет, когда началась блокада. Он родился 3 октября 1928 года в Луге, а позже вместе с семьей переехал в Урицк (сейчас Красносельский район Санкт-Петербурга). В сентябре 1941 года немцы захватили город, но семья Богдановых успела выехать к родственникам в Ленинград.
Помню первое массовое воздушное нападение врага на город. Это случилось восьмого сентября. Мы услышали звуки бомбежки и увидели огромную тучу, из которой на Ленинград летели самолёты. Через мгновение вспыхнули пожары. Это горели Бадаевские склады. Так началась блокада. Мы с семьей эвакуировались в Ленинград, где всю войну прожили на девятой линии Васильевского острова, 48.
В начале октября я пошел в школу. Ночью туда попал снаряд, и она закрылась. Ещё помню, как каждый месяц мы с мамой ходили во Дворец Труда получать пенсию за отца. Был ноябрь, начались обстрелы, под один из которых мы и попали. На наших глазах погибли люди. Больше всего крови было на Дворцовой площади. Стоял шум. Мы выжили.
В апреле 1942 не стало мамы. Она заболела дизентерией, голодала и плохо ходила. Вечером я приготовил ей суп из пшенной крупы и селедки. Мама с аппетитом поела. А в пять часов утра проснулась и начала звать меня. Я долго не вставал и не слышал. Потом вскочил. Она уже задыхалась. До сих пор помню, как мама умирала. Мы спали вместе на диване.
Позже стало плохо тете. У неё началось помутнение рассудка. Ей снилось, что я не пускаю домой ее эвакуированных детей.
Валентин Иванович Богданов
Валентин Иванович Богданов
Фото: Вконтакте / Живой голос Победы
В октябре 1942 года Валентина Ивановича приняли вольнонаемным на военный аэродром "Сосновка", где он обслуживал технику, выполнял подсобные работы, оповещал людей о том, что на город летят самолеты. Мальчик стал хуже учиться в школе, так как все силы уходили на помощь армии. Учительница даже хотела отправить его в детдом. В это же время Валентин поступил на курсы радистов, которые успешно окончил в декабре 1942 года.
Один раз был на дежурстве. Пришла инспекция, а я в полувоенной форме. Мужчина спросил: "Что это за пацан сидит тут у вас?" Ему ответили, что я остался без родителей и работаю здесь. Он начал расспрашивать о том, справлюсь ли с обязанностями. А затем произнес: "С завтрашнего дня зачислить его". Потом уже мне рассказали, что это был командующий 13-ой воздушной армией генерал Рыбальченко. Так я стал солдатом. А в 15 лет принял присягу.
Валентин Богданов
Валентин Иванович Богданов
Фото: "Вконтакте" / Живой голос Победы
Самое необычное воспоминание – это поход с мамой в кино
Людмила Васильевна Алёшина родилась через месяц после того, как началась блокада. Ее отец был офицером, а мама работала на военном заводе, где изготавливала пули и гранаты. Блокадница бережно хранит в памяти рассказ родителей о том, как она появилась на свет: беременная женщина, мама Людмилы Васильевны, шла ночью до роддома несколько часов через весь город. Ее сопровождал муж с револьвером. В роддоме под гул сирен всех женщин спустили в подвал. А когда звуки утихли, мама Людмилы Васильевны вернулась на свою кровать и заметила: хлеб из ее ящика, недавно принесенный мужем, был кем-то украден. От него остались только крошки. Именно тогда в Ленинграде начался страшный голод.
Из-за нехватки еды умерла бабушка. Все мои страшные воспоминания тесно связаны с голодом, потому что ребенок должен есть. Да, я была маленькой, но в моей памяти сохранились обрывки фрагментов о том страшном времени. Многое я знаю из рассказов мамы. Люди падали прямо на улицах. Прохожие не обращали на это никакого внимания и спокойно шли дальше. Война — предельная человеческая трагедия. Это не только немец, но и жестокость внутри города, которая очень волнует меня.
Помню, как жила у дедушки в доме рядом с рекой. Еды совсем не было. Мы с ребятами ловили лягушек и ели их.
А один раз мама принесла в круглосуточный детский садик кусочек хлеба, намазанный сливочным маслом и посыпанный сахаром. Я, конечно же, съела его. Почему-то всегда плачу, когда вспоминаю об этом. Очень больно во мне отзывается все, что связано с едой.
О самом страшном событии мне рассказала сестра уже после блокады, когда мы повзрослели. Она продавала молоко. Это было в 1942 или 1943 году. Ее схватили одичавшие люди и пытались съесть. Мужчина, проходящий мимо, помог сестре спастись. Тогда ей было 10 лет.
Людмила Алёшина
Фото: предоставлено Людмилой Васильевной Алёшиной
Во время блокады ленинградцам приходилось думать о том, как выжить: где найти хлеб, воду и лекарства, что сделать, чтобы помочь своим близким вылечиться от болезней. Но в это страшное время некоторые из них искали и другую пищу — духовную. В городе работали театр, филармония и кинотеатр:
Самое необычное воспоминание — это поход с мамой в кино. Я помню, как на экране показывали людей в бочке, плывущих по морю. Сейчас очевидно, что эта была сказка Александра Сергеевича Пушкина. Но для меня до сих пор удивительно то, что во время блокады я видела не только голод, трупы и грязь, но и художественные шедевры. Это важно.
Людмила Васильевна
Мама сожгла всю мебель. Остались только железная кровать и стол с дубовыми ножками
Еще одним тяжелым испытанием для жителей города на Неве стала зима 1941-1942 годов. В Ленинграде прекратилось централизованное отопление домов, замерзли водопровод и канализация, остановился электротранспорт. Температура опустилась до рекордно низких значений — минус 42 градусов. Именно холод забрал жизни многих людей. За три года блокады от морозов, голода и обстрелов погибли, по разным данным, от 600 тыс. до 1,5 млн человек.
О страшных условиях, в которых людям приходилось учиться выживать, помнит и Татьяна Михайловна Савченко. Она родилась 16 ноября 1937 года. Ей было 3,5 года, когда началась война.
Мы с семей жили на Невском проспекте, 142. Из города эвакуироваться не стали. Мама произнесла: "Умрем вместе!". Она очень боялась, что я потеряюсь и забуду свою фамилию. В подвале дома было бомбоубежище. Меня одевали и отводили вниз. Помню, как только спустимся, люди сразу кричали: "Отбой!". Родители поднимались в квартиру. Раздевали меня. И снова начиналась тревога. Потом сосед сказал: "Вы ребенка мучаете и себя. Если будет прямое попадание, то не поможет ничего. А если прилетят осколки — все нормально". И меня перестали каждый раз отводить в бомбоубежище. Я пряталась за шкаф.
Моего отца не взяли на фронт и отправили охранять Варшавский вокзал. Тогда начались страшные морозы — минус 34 градуса. Папа умер от холода 28 января 1942 года. Мама всегда говорила о том, что отец выжил, если бы ушёл на фронт, а не остался в блокадном Ленинграде. Я проводила много времени дома с бабушкой. Один раз она сказала маме: "Ты, голубушка, хорошо подумай. В следующий раз придешь, а твой ребенок будет сидеть с моим трупом. Я уже не жилец". А потом бабушка умерла от голода.
Затем мама отвела меня в очаг — так тогда называли детский сад. Я постоянно молчала и сильно заикалась из-за бомбежек. Иногда меня оставляли дома. Приходила одинокая соседка и говорила: "Доча, иди, посиди у меня". Мы с ней пели "В лесу родилась елочка". А ещё у неё было старинное радио. Там постоянно говорил Левитан о нашей армии. Я ничего не понимала и только думала о том, как этот дяденька залез в коробку.
Татьяна Савченко
Татьяна Михайловна Савченко
Фото: Piter. TV
Чтобы согреться во время холодной зимы, ленинградцам приходилось сжигать книги, в первую очередь — немецких авторов. А когда произведений на полках уже не оставалось, то в печку бросали мебель из комнаты.
Один раз у нас сломался выключатель. В военное время нельзя было опаздывать на работу — это трибунал. Мама оставила свет включенным. Вечером женщина-дворник закричала: "Гасите!". Нас не было дома. Она разбила окно камнем. На улице стоял жуткий мороз. Мама сожгла всю мебель. Остались только железная кровать и стол с дубовыми ножками.
Татьяна Михайловна
Дети блокады — настоящие герои. Вне зависимости от возраста каждый ребенок стойко пережил ужасы, которые навсегда изменили его восприятие и заставили рано повзрослеть. Их воспоминания, пронесенные через всю жизнь, — подтверждение несгибаемой человеческой воли и вечное напоминание современникам о разрушительной силе войны.
Также вы можете прочитать большое интервью с историком в День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Две важные исторические даты для всей страны: прорыв блокады Ленинграда зимой 1943 года и её полное снятие в январе 1944 года. В школьных учебниках эти события разделяет всего несколько страниц. В реальности между ними – месяцы кровопролитных боев. Что происходило в это время на фронте и в тылу? Об этом мы поговорили с Дмитрием Асташкиным – кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником Института истории обороны и блокады Ленинграда.
Материал подготовила Анна Гибова для Piter.tv
Главное фото: Piter.tv
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все