Иванова: А вот скажите, любой профессиональный журналист, если он сделал качественный материал, может опубликоваться на вашем сайте? Или все-таки есть, например, какие-то ограничения, кого-то вы не возьмете никогда, какие-то материалы вы не возьмете никогда? Вы знаете, мы еще когда "Час пик" делали, мы для себя решили, что есть несколько ограничений, которые мы ставим… Все ж хотели самовыражаться, все хотели свободы, все хотели сделать так, чтобы это было… Чтобы журналист мог творить, так, вообще. Чтобы его было видно, слышно и заметно…
Черкесова: Да, чтобы его было видно, слышно и заметно. Я помню, как в "Часе пик" много было споров. Тогда мы впервые стали ставить фамилию журналиста не в подписи, а в начале. То есть фамилия журналиста… поскольку там все хотели делать с ног на голову, вот есть некоторые представители "Часа пик" (показывает на аудиторию). Так вот, тогда фамилия журналиста должна была крупным шрифтом стоять сверху, потому что это было важно, мы все хотели самовыразиться. И тогда мы для себя решили, что ограничением является закон, то есть если эта публикация является незаконной – это первое. То есть если она противоречит закону о СМИ. И второе, если она человеконенавистническая. Это два. Это вот два таких ограничения. Политически, да, мы печатаем совершенно разные… с точки зрения политической. Ну, естественно, мы еще делаем чекинг, то есть мы проверяем. То есть если человек принесет нам… если он захочет самовыразиться, но факты он не проверяет, то тогда он может выразиться в блоге, соответственно, где ему за это ничего не будет. Мы отвечаем, мы ведем огромное количество разнообразных… Со штатными-то журналистами очень много проблем, потому что когда печатаешь, когда делаешь сложный материал или материал критический, материал расследовательский, всегда находится огромное количество недовольных, могут быть и неточности. Судимся мы в очень больших количествах.
Иванова: Вот слушаю вас и вспоминаю давние-давние советские времена, отделы писем в газетах и на радио, где я начинала. Думаю, "Час пик" тоже очень активно общался со своими читателями. Есть ли какая-то обратная связь у современного электронного СМИ, каким является "Росбалт"?
Черкесова: Ну, слушайте, сейчас это вообще даже не сравнить. Когда вы говорите о том, что было в письмах... Ну, приходило, там, ну, в "Комсомолку"… там, приходили пачки писем. Сейчас эта обратная связь существует буквально в то же мгновение.
Иванова: Онлайн, да?
Черкесова: Абсолютно. Только ты выставил текст, как ты тут же получаешь обратную связь. Причем лучше бы ты, может, иногда ее не получал, потому что люди самовыражаются, не только журналисты…
Иванова (смеется): Не только журналисты, но и читатели.
Черкесова: Самовыражаются все, все как могут. Вот у нас – мы вынуждены были – у нас был довольно большой форум, но когда страсти накалились в стране в последние, там, несколько лет, то мы, будучи под жестким оком Роскомнадзора, который, наверное, испытывает к нам какие-то особые чувства, мы вынуждены… У нас форум даже действует только 24 часа, у нас любой комментарий живет 24 часа, потому что дальше он исчезает. Мы не можем модерировать эти комментарии, а что там народ пишет – это уму непостижимо.
Иванова: Тут интересный момент, связанный как раз с законом и со всем остальным. Да, ведь получается, что таким образом ваш читатель может вас каким-то образом подставить, да? Он выходит в публичное пространство…
Черкесова: Поэтому комментарий и держится ровно 24 часа. Это тот срок, который Роскомнадзор позволяет…
Иванова: Я думаю, что профессионально коллегам имеет смысл это взять на заметку.
Черкесова: Это правда, это правда. Или вы должны модерировать форум.
Иванова: Ну, это невозможно. Это надо очень большой штат сотрудников.
Черкесова: Ну, почему, люди держат. Некоторые СМИ модерируют форумы, премодерацию делают, постмодерацию.
Иванова: А вот скажите, пожалуйста…
Черкесова: Кстати, чтобы не забыть, когда мы говорим об обратной связи с читателем… Вот, кстати, вдруг в какой-то момент ты начинаешь понимать, что, может, вот такого взгляда с читателем глаза в глаза, с тем, для кого ты работаешь, очень не хватает. И тогда ты начинаешь думать, а что делать. И здесь помогает то, что мы называем публичной офлайн деятельностью. Когда мы начинаем делать какие-то вещи и какие-то события, которые, собственно говоря, не связаны с нашей ежедневной практикой.
Иванова: Например?
Черкесова: Например, два года назад мы начали проект "Квартирник" – это еженедельные, ежедневные, по сути дела, лекции, встречи, на которые мы зовем наших читателей, перед которыми выступают… По сути дела, поначалу выступали наши авторы. Сначала это были наши авторы, сейчас это и ученые, и специалисты петербургские. Когда читатели могут прийти и в формате такого "квартирника", то есть спокойного разговора, послушать что-то важное для них и обсудить. Потом это все вылилось в то, что буквально летом этого года, в мае, мы открыли вместе в "Росбалте" – мы базируемся по адресу Марсово поле, дом 3 – мы открыли там арт-пространство. Назвали его "Марс", потому что это Марс.
Иванова: Теперь можно к вам прийти…
Черкесова: Запросто.
Иванова: И оказаться на Марсе.
Черкесова: И оказаться на Марсе. Но у нас Марс не просто Марс. У нас Марс не планета. У нас Марс – это Ars longa, vita brevis. "Жизнь коротка, искусство вечно". Такое латинское выражение, поэтому у нас такой "арс".
Видео: Piter.tv
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все