Можно использовать какие-угодно названия: "милиция", "полиция", но еще два поколения точно будут называть полицейских ментами, считает писатель Андрей Кивинов. О своем отношении к закону "О полиции"; о том как изменились сотрудники милиции за последние 15 лет и о болезнях россиского общества он рассказал PITER.TV
Роман Романов: Андрей, вы сегодня в «Доме Книги» презентуете свою новую книгу «Пурга». О чем книга?
Андрей Кивинов: По жанру, по стилю – это юмористическая повесть. А по смыслу, по содержанию – это, наверное, история о нереализованных человеческих желаниях. В каждом человеке, наверное, есть какие-то нереализованные мечты, будь-то профессиональные, семейные, любовные или творческие, и, дойдя до какого-то определенного возраста, зрелый человек мечтает: «Как бы было здорово, если бы у меня тогда что-то получилось…». И зачастую вот эта проблема, - она наносит на человека очень сильный отпечаток. И человек с этим живет. Он не знает, что с этим делать. И собственно, об этом и книга. Три главных героя, у каждого есть такая несбывшаяся, если не мечта, но что-то в этом роде. Они с этим живут. И в определенный момент у них есть возможность эту мечту реализовать, и вот что из этого получается – об этом книга.
Р.Р.: А что это за мечты?
А.К.: У каждого - свои. Один из героев «не нашел клад», условно говоря. Второй не нашел любви и семьи. Третий не получил карьеру. То есть достаточно простые вещи, с которыми каждый человек, в принципе, в жизни сталкивается. А по форме и по жанру – это такая комедия положений. Но это не ситком. Это не чистый юмор. Это такая грустная лирическая история.
Р.Р.: Я так понимаю, что happy end в конце? Никто не умер.
А.К.: Да! Это не детектив, там нет никаких стрелялок, криминала, бандитских разборок и прочего. Это совершенно обычная человеческая история.
Р.Р.: А вообще, как себя чувствует человек, когда с ним вдруг произошла «сбыча мечт»? Раз - и мечта упала в руки, надо как-то дальше жить?
А.К.: Я не знаю, какова реакция человека, у всех по-разному. Но зачастую вот это исполнение, - оно совсем рядом, достаточно просто протянуть руку, и все сбудется. Просто он этого не знает, а может, кто-то и не хочет, не может и не умеет, а достаточно все просто. Что касается реакции на это, то у каждого по-разному. Человек, который допустим, всю жизнь искал клад и вдруг неожиданно его нашел. Непредсказуемо, как он себя поведет. И не факт, что после этого он станет счастливее. Зачастую само стремление найти клад гораздо важнее, чем сам клад. Потом ему нечего будет искать, и он может стать несчастным. В том числе книга и об этом.
Р.Р.: А у вас такие ситуации в жизни были?
А.К.: Я думаю, что после каждой новой книги такая ситуация возникает. Пока есть идеи, пока есть сюжет, пока ты в работе. А когда закончил, то понимаешь, что надо что-то снова начинать. И это не всегда приятный момент.
Р.Р.: Хорошо, Андрей, если говорить о сбывающихся мечтах – у нас в государстве сейчас есть такая мечта, что у нас появится новая, совершенная, отличная от всего, что было ранее полиция. Переименовываем милицию в полицию, новый закон с 1 марта действует и так далее. Скажите, вот вам само название «Полиция» нравится?
А.К.: Я совершенно спокойно к этому отношусь. Другое дело, что сленговое слово «менты», - оно останется навечно. Это уже не переделать, и какой-то другой аналог искать никто не будет. Все равно по привычке все будут называть «ментами».
Р.Р.: А вы закон читали? Есть какое-то мнение у вас?
А.К.: Я не очень слежу. Вы знаете, я уверен, что реформировать одну систему без реформы в остальном обществе – это утопия. Потому что не будет «белой и пушистой», самой замечательной только полиция, когда вокруг будет все коррумпировано или все прогнившее. Этим, конечно, надо заниматься, но понятие порядочности – это не профессиональное понятие, а общечеловеческое. Поэтому, конечно же, милиция - часть общества и общество надо целиком лечить.
Р.Р.: Послушайте, если человек идет на вот эту маленькую зарплату в 10-15 тысяч, то можно две версии выдвинуть: что он идеалист и хочет бороться с преступностью, или что он заранее хочет коррумпироваться. Нет?
А.К.: Лет пять назад, когда восстанавливался на работу в школу милиции, я проходил психологический тест на медицинской комиссии. Перед нами выступил психолог, который вел этот тест и дал анкету. Там был один пункт: «С какой целью вы идете в милицию?». И следующая фраза была такая: «Если кто-то напишет: «бороться с преступностью и быть в первых рядах», будет иметь дело лично со мной». Априори человек – идиот. Вот что страшно. Понимаете? Если люди, которых берут в систему, говорят вот такие вещи. Что касается денег, разумеется, зарплату надо повышать, это понятно. Но опять же, из опыта. Не только милицейского, а вообще (я много где работал). Я абсолютно убежден, что лентяй останется лентяем, как не повышай ему зарплату. Это проходилось уже.
Р.Р.: Как вы считаете, есть два мнения о милиции. Кто-то говорит, что это срез общества в том смысле, что милиция такова, какого общество. А кто-то говорит, что милиция - это такой специфический отстойник, куда идут специфические люди.
А.К.: Нет, я не думаю, что это так. Потому что там очень много и нормальных, порядочных людей. Как и в обществе. Наверное, она бы была отстойником, если общество все было отстойником. Поверьте мне, там есть нормальные, добросовестные, честные ребята. Как и в народе. Во всех профессиях есть такие.
Р.Р.: Знаете, еще пять-семь лет назад я слышал такое мнение, что из милиции уходят профессионалы, что их там просто больше нет. Или их становится все меньше. Вот ваши впечатления? Как это сейчас происходит?
А.К.: Я думаю, что… Вот когда я работал в школе милиции, - это было три года назад - то, судя по многим курсантам, какая-то надежда, позитив и вера оставались. Потому что ребята действительно шли не коррупционерами быть, не «оборотнями в пагонах», а действительно нормально работать. Может быть их стало поменьше, но, тем не менее, я думаю, что все-таки есть еще кое-кто, кто идет по идеологическим соображениям.
Р.Р.: Андрей, а работа во всем этом сложная? Идеализм сохранить легко? Ту мотивацию борьбы с преступностью? Человеческое отношение к людям сохранить легко?
А.К.: Я думаю, да. Конечно, профессиональная деформация присутствует определенная. Усталость накапливается. Романтический флер исчезает. Но все равно, если в тебе стержень есть, то ты все равно останешься в любой ситуации. Я видел таких людей, которые, проработав много лет, эту романтику не утратили.
Р.Р.: Профессионализм - да, а вот человеческое отношение?
А.К.: И человеческое… я думаю, что это невозможно выхолостить. Это в стержне человеческом.
Р.Р.: Андрей, часто говорят, что наше общество не может нормально относиться к милиции, потому что сильная криминальная культура, блатная романтика, мы говорим на этом сленге. И это негативное отношение нам в подкорку практически зашито, нет?
А.К.: Вы знаете, никто особо во всем мире полицию не жалует. Это все-таки орган насилия. У нас это вообще отдельная тема. 70 лет был откровенный аппарат подавления. Огромные массы пересылались в ГУЛаги, а это все напрямую связано с органами правопорядка. Неважно - ФСБ, милиция…
Р.Р.: Память осталась.
А.К.: Память осталась, да. От этого никуда не деться. И субкультура у нас побогаче в этом плане. И конечно, с точки зрения антагонизма, человек в любой форме, по определению - это враг для многих. У нас огромная часть населения побывала, заслужено – не заслужено, но побывала. И вряд ли есть какие-то любовные, добрые чувства к человеку в форме. Дальше по инерции. Плюс тот негатив, который сейчас появился в средствах массовой информации, это все, конечно, популярности не добавляет. И, к сожалению, наверное, еще очень долго человек в форме будет восприниматься как пугало. То есть детей будут пугать.
Р.Р.: А вы считаете, что какая-то другая ситуация в принципе возможна?
А.К.: Она возможна, конечно. Действительно, никто не любит полицию, но есть страны, где ее уважают и отношение совсем другое. Там действительно побегут туда за помощью. Другое дело, что когда это наступит, неизвестно. Потому что та же реформа, это не волшебная палочка, должны годы пройти. Может, даже десятки лет, прежде чем что-то измениться. Это очень длительный процесс. И абсолютно не правы те, кто утверждает, что сейчас реформу сделаем, и все изменится. Не бывает чудес!
Р.Р.: Возвращаясь к разговору о мечтах. Эта мечта все-таки может сбыться? Мечта о хорошем полицейском может сбыться?
А.К.: Да, наверное, может.
Р.Р.: Есть какие-то шансы.
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все