Андрей Кузнецов: ДПНИ беспорядков не провоцирует, но готово ко всему

Прокурор Москвы Юрий Семин вынес решение о приостановке деятельности Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ). Чем вызвано это решение? Что теперь будут делать борцы с нелегальной иммиграцией? Будет ли распущено ДПНИ? Чего добиваются русские националисты и какие методы борьбы они планируют использовать в ближайшее время? Рассказывает Андрей Кузнецов, координатор петербургского отделения ДПНИ.

Роман Романов: Андрей, деятельность ДПНИ приостановлена московской прокуратурой. Скажите, это касается только московского отделения или региональных тоже?

Андрей Кузнецов: Это касается межрегиональной организации. Поэтому остальные отделения по решению центрального руководства тоже приостановили свою деятельность. Потому что наша организация всегда работала в легальном поле. Это было такое кредо. Даже на флаге была надпись: «За закон и порядок». Поэтому до решения суда или, по крайней мере, до обжалования этого решения прокуратуры, свою деятельность приостановили.

Р.Р.: А что фактически означает этот запрет? Чего вы больше не можете после этого запрета?

А.К.: Ну, на самом деле, все, что касается запретов по экстремизму, это вообще такая странная вещь, когда людям пытаются запретить то ли думать, то ли что-то говорить. Не понятно. Но, на самом деле, если мы говорим о деятельности, например, ДПНИ в Петербурге, я не знаю как в других городах. В основном это была работа с петербуржцами, которые обращались к нам за помощью. То есть они не могли добиться, скажем так, от каких-то властей, районных или городских, решений каких-то проблем, связанных или с мигрантами, или с какими-то преступлениями, или с ущемлением их прав. И мы пытались им помочь. Иногда успешно.   

Р.Р.: То есть вы занимаетесь в каком-то смысле правозащитной деятельностью?

А.К.: В целом, да! Вот, если у нас спросить, чем мы не будем заниматься? Вот этим мы и не будем заниматься теперь. К сожалению.

Р.Р.: Вот теперь вопрос – почему? Почему это происходит именно сейчас? Потому что даже после Манежной площади вас как-то особенно не трогали. А сейчас вот вдруг!  

А.К.: Если послушать о чем говорил господин Медведев в этот же день после событий на Манежной, он же обещал со всеми разобраться. Вот, видимо, - это последствия.  

Р.Р.: То есть медленно работает бюрократическая машина?

А.К.: Медленно, но верно! Понимаете… В принципе, события, связанные с Манежной площадью, ну и то, что вокруг этого - это в принципе было, наверное, просто не то, что последней каплей, это то, что заставило принять именно конкретно это решение о запрете. Потому что деятельность нашей организации, конечно, властям не нравилась давно. Потому что то о чем мы рассказываем, идет вразрез с той политикой, которая проводится в стране. То есть политика идет - замещения населения мигрантами. И, соответственно, федеральным властям не выгодно, чтобы об этом говорили открыто. Они придумывают мягкие формулировки. Рассказывают сказки про то, что ничего страшного, все нормально. Но если заглянуть на графики, которые они сами же рисуют (потому что, знаете, есть «ложь», «большая ложь» и «статистика»), мы увидим, в общем-то, ужасающие цифры. Идет именно замещение населения мигрантами. Это первый момент. Второй момент, связан с тем, что идет противостояние появлению нового субъекта, который называется «Русская нация».

Р.Р.:  А он появится, вы считаете?

А.К.: Сейчас идет процесс формирования. Потому что такой субъект имеет такую колоссальную силу, что с ним не просто придется считаться, с ним придется очень много чем поделиться. А делиться-то никому не хочется! Все уже, как говорится, схвачено и поделено. Если у нас в Петербурге есть какие-то диаспоры, если в стране есть какие-то этнократии, вроде чеченской, то вот они свой кусочек имеют. А представительства русских как субъекта не существует в принципе. И то, что они появились, и события на Манежной это показывают. Это заставляет власть испугаться. что сейчас это произойдет и придется делиться!

Р.Р.:  Андрей, я вот читаю формулировку прокурора города Москвы Юрия Семина, где он пишет, я цитирую: «Действия ДПНИ направлены на осуществление экстремистской деятельности, повлекшей за собой нарушение прав человека и гражданина, причинение вреда здоровью граждан, обществу и государству или создающей реальную угрозу причинения такого вреда». Мало того, что, на мой взгляд, эта формулировка достаточно общая, мне вот интересно, в чем состав вашего преступления?

А.К.: Это до сих пор неизвестно. Я думаю, все закончится как, например, со «Славянским союзом», который запретили, но никто не узнал почему. В том числе и они сами. То есть когда, например, запрещали НБП, по крайней мере, были предварительные постановления прокуратуры о том, что они совершают какую-то экстремистскую деятельность. Вот вы ее совершаете, пожалуйста, перестаньте!

Р.Р.: Примеры хорошо бы такой деятельности привести.

А.К.: Один пример, второй пример, третий пример… Значит, они не вняли этому и их запретили. У нас ни разу такого не было, чтобы допустим, руководству ДПНИ предъявляли какой-то официальный документ в прокуратуру, что вы совершили здесь какой-то экстремизм. Потому что экстремизма-то не было. Это вообще такое слово, о котором можно отдельно говорить, что называется. Но тем не менее. А что произошло? Высшее руководство страны сказало: «Надо с ними разобраться», и оперативненько придумали вот этот документ, отправили в прокуратуру, ну и, в общем-то, «колесики завертелись».  

Р.Р.: Понятно. Вы к событиям на Манежной площади имеете какое-нибудь отношение?

А.К.: ДПНИ не выступало организатором. Это было, на самом деле, действительно спонтанное выступление русских людей. Но! Я так понимаю, что соответствующие органы, почитав, возможно, какие-то ресурсы в Интернете, которые они посчитали, что это ресурсы ДПНИ, составили соответствующий документ, который говорит, о том, что вот Манежная площадь, на этом пытаются такие-то силы, такая-то организация, такие-то политические очки заработать. Возможно, они даже организовывали… вот там какого-то человека из ДПНИ видели, одного из пяти тысяч. Когда происходят такие события как на Манежной площади, получается, что в этом кто-то виноват. Да? Но власть, разумеется, не виновата. Естественно! Власть никогда не виновата ни в чем, а виновный должен быть найден.

Р.Р.: Кто-то же организовал это…

А.К.: Кто-то же виноват… Ну вот. Оказывается не преступники, которые человека убили,  виноваты. Не следователь, который отпустил преступников, виноват. Не власть, которая допустила и постоянно допускает бесчинство со стороны, ну скажем так, представителей некоторых национальностей. Они - нет, они не виноваты! А вот ДПНИ, которое об этом рассказало – виновато!

Р.Р.: Андрей, а могли бы вы объяснить чего вы хотите? Чего вы добиваетесь как организация? Потому что, я знаю, многие люди, которые не интересуются специально политикой, русским национализмом, считают, что ДПНИ… в их сознании, это примерно то же, что и люди, которые бьют на улице иностранных студентов, кавказцев, таджиков или еще кого-то. А чего вы хотите на самом деле?

А.К.: Я могу сказать, что когда организация только появилась (а появилась она в 2002 году после ряда громких преступлений со стороны мигрантов по отношению к местному населению), она появилась именно как общественная организация, которая не ставила политических целей. В самом названии заложена проблема, которую мы поднимали, потому что о ней больше никто не говорил и до сих пор не говорит, если мы говорим о каких-то политических организациях, политических партиях. Пытаются по-прежнему не замечать – «страусиная» политика такая. Но постепенно, на протяжении нескольких лет велась работа и выкристаллизовалась уже политическая программа. Потому что стало очевидно, что проблема миграции - это не просто какая-то отдельная проблема, которая  существует в стране. Она существует в связке с более крупной проблемой. О которой я уже говорил. Проблема, которая заключается в том, что есть власть, которая действует исключительно в интересах самих себя. И есть самая большая национальная группа русских, которая не имеет своего представительства. У этой группы есть свои пожелания, как бы они хотели жить. Вот, например, если провести опрос, то вы узнаете, хотя, думаю,  догадываетесь и так, что там больше 60%  вам скажут, что ситуация с мигрантами, которых так много, это уже реально проблема и хотелось бы все-таки их как-то отсюда вывести, чтобы не было их в каком количестве. Но, тем не менее, политика, проводимая государством, прямо противоположная. То есть все больше открытие границ, все больше мигрантов. Самую большую группу населения никто не слушает. Их мнением никто не интересуется. Отсюда и появились политические требования. Мы хотим русского представительства во власти.

Р.Р.: Председатель национального совета ДПНИ Владимир Ермолаев, я читаю на вашем сайте, заявил, что этот «наезд» на ДПНИ, который произошел, связан с тем, что власть боится повторения в России египетских и тунисских событий. По-вашему, такое действительно в России возможно?   

А.К.: Возможно. Более чем. Дело в том, что очень много проблем в последнее время, скажем так, становятся все более и более острыми. И они становятся острыми одновременно. Потому что все завязано, опять же, в клубок. Здесь и миграционные проблемы, здесь и проблемы коррупции. Цены растут. У кого достаток выше среднего, тот, в принципе, пока этого не замечает. Но, например, люди, у которых достаток не высокий, они уже приходят в магазины, и у них глаза на лоб вылезают. Когда там, не знаю, пакетик каши стоит 100 рублей уже, и цены растут каждый месяц - это уже социальная проблема. То есть одно, другое, третье. А в стране, где холодный климат, где, простите, без денег и без жилья ты физически жить не сможешь. Это не Индия и не Таиланд, где можно под пальмой жить, не работать и питаться бананами. Здесь нужны деньги, здесь нужна безопасность, здесь нужно жилье, здесь нужно тепло. Вот на фоне того, когда реально начинает все рушиться, когда постоянно какие-то столкновения,  бандитские вот участились особенно, вот посмотрите, чуть ли не каждый месяц банки грабят, в одном городе, во втором, в третьем. Все это может действительно привести, ну, может, не к египетскому сценарию, к какому-то более мягкому. Не хотелось бы, конечно, уж совсем таких кровавых событий.  Но то, что толпа может выйти на улицу и потребовать отставки высшего руководства страны, я такой вариант считаю вполне вероятным.

Р.Р.: Хорошо. А вы готовы к массовым выступлениям?

А.К.: Мы ко всему готовы!