Скоро она замучается с молодыми поэтами. Сегодня пишут все, кому не лень. У меня множество знакомых, которые пишут стихи, кто-то в стол, кто-то в интернет. Несколько человек даже публиковались. Но в основном их стихи относят к сору, из которого рождаются настоящие произведения. А выбрать из этого частицы света должно быть очень тяжело. Хотя, если она почует гениев, то ей это все обернется очень неплохой прибылью, потому что поэтов сегодня нормальных не раскопано. Там работать и работать, но если они появятся, спрос на них будет зашкаливать.
Я помню этот бум, мы тогда, школьницами, студентками бегали на вечера поэзии. Отличительной чертой того интенсивного, огромного интереса к поэзии было то, что слушали и любили всех поэтов и официальных, и неофициальных. И выступали они везде в институтах, клубах, кафе. Причем далеко не всегда они были запланированы, часто стихийные встречи были настолько удивительными, что я сама начинала писать вечером дома под подушкой. А потом ещё обычно спорили или о стиле, или об идее. Во всех стихах тогда была жесткая гражданская позиция. Стихи чаще всего воспринимались как концентрированный жизненный факт, как непосредственное выражение личности. А потом образовался поэтический вакуум. И я совсем не уверенна, что эти участники зеленых сред могут смогут заразить людей такой же любовью к поэзии
Скоро она замучается с молодыми поэтами. Сегодня пишут все, кому не лень. У меня множество знакомых, которые пишут стихи, кто-то в стол, кто-то в интернет. Несколько человек даже публиковались. Но в основном их стихи относят к сору, из которого рождаются настоящие произведения. А выбрать из этого частицы света должно быть очень тяжело. Хотя, если она почует гениев, то ей это все обернется очень неплохой прибылью, потому что поэтов сегодня нормальных не раскопано. Там работать и работать, но если они появятся, спрос на них будет зашкаливать.
Я помню этот бум, мы тогда, школьницами, студентками бегали на вечера поэзии. Отличительной чертой того интенсивного, огромного интереса к поэзии было то, что слушали и любили всех поэтов и официальных, и неофициальных. И выступали они везде в институтах, клубах, кафе. Причем далеко не всегда они были запланированы, часто стихийные встречи были настолько удивительными, что я сама начинала писать вечером дома под подушкой. А потом ещё обычно спорили или о стиле, или об идее. Во всех стихах тогда была жесткая гражданская позиция. Стихи чаще всего воспринимались как концентрированный жизненный факт, как непосредственное выражение личности. А потом образовался поэтический вакуум. И я совсем не уверенна, что эти участники зеленых сред могут смогут заразить людей такой же любовью к поэзии