В 2021-м году реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иноагентов пополнился 30-ю новыми лицами — как физическими, так и юридическими. Это больше, чем за все предыдущие годы с начала создания реестра.
Журналисты обязаны регулярно отчитываться о своих доходах, иначе их может ждать уголовное преследование, а также предупреждать в каждом сообщении в соцсетях о том, что оно распространяется иноагентом. Для СМИ присвоение статуса стало также серьезным вызовом — существование медиа зависит от того, насколько его финансово поддерживают граждане. У тех, кто жил за счет рекламы, возникли проблемы. В апреле 2021-го года издание "Медуза" (признана иноагентом) сообщило о том, что рекламодатели начали уходить после присвоения статуса.
Сегодня, 8 сентября, в Международный день солидарности журналистов Piter.TV пообщались с несколькими журналистами, признанными иноагентами, чтобы узнать, какой стала их жизнь и профессиональная деятельность "после".
Алеся Мароховская (признана иноагентом), журналист-расследователь "Важных историй" (СМИ признано иноагентом)
— Что изменилось после того, как вам присвоили статус иноагента?
— Изменилось то, что под каждым постом, stories я обязана ставить отметку о том, что я — иностранный агент. Появилось много всякой бюрократии, потому что нужно успеть зарегистрировать юридическое лицо, чтобы не быть тут же оштрафованным. Один страх сменился другим: сначала ты жил в страхе того, что тебя признают, теперь ты живешь в страхе того, что ты каким-то образом не выполнишь условия, которые до конца не понятны, случится первая административка, потом вторая, потом и уголовка. Как журналист я привыкла брать интервью, а не раздавать, а теперь приходится это делать довольно часто. И я уже столкнулась с первой дискриминацией, потому что мне присвоен этот статус.
Я должна была быть ментором на хакатоне, но перед заключением договора мне отказали, потому что я иностранный агент. В организации "Информационная культура", которая организовывает хакатон, побоялись, что сотрудничество со мной может привести к юридическим рискам, и их тоже признают иностранными агентами. Это довольно странно, так как такого вроде еще ни разу не было. Первый прецедент в России случился. На мой взгляд, довольно позорный.
— До присвоения статуса вы обсуждали в редакции. что вас могут признать иностранными агентами?
— Да, конечно. Когда мы еще готовились запустить "Важные истории", мы знали уже о существовании этого закона [прим. Об иностранных агентах ], знали, что скоро примут поправки, которые примут этой весной, и мы будем в категории риска. Это не было громом среди ясного неба, мы к этому готовились. Но когда это происходит, ты не можешь до конца смириться с этой мыслью, потому что это настолько несправедливо и антиконституционно, и все равно испытываешь злость и обиду. Мы будем обжаловать это решение и планируем дойти до ЕСПЧ, если российский суд не встанет на нашу сторону. Мне кажется, пока организации и люди, которые находятся в списке, продолжают заниматься журналистикой, власть ни в коем случае не позволит выйти из него, несмотря на то, какое будет финансирование.
— Как присвоение статуса иноагентов повлияло на финансовую поддержку от граждан?
— Когда мы сообщили, что нас признали, пусть небольшой, но прирост пожертвований от простых граждан был. Мы продолжаем призывать к донатам, потому что это абсолютно безвредно и законно.
— Есть мнение, что если признали иноагентом, то лучше сменить профессию, поскольку больше никуда не возьмут. Что думаете об этом?
— У нас в "Важных историях" (СМИ признано иноагентом) не шло разговора о том, что мы будем расставаться с авторами, если их признают иноагентами. Тем более само СМИ признали. Мы продолжаем работать так, как работали. Более грустная история произошла с "Проектом" (признана нежелательной организацией), им пришлось расторгнуть контракты и закрыть медиа. Журналисты вышли на рынок со своим статусом иноагента и столкнулись с тем, по их рассказам, что много-то предложений им не поступает. А те, что поступают, на вопрос о том, не страшно ли им работать с иноагентом, обещают уточнить и уже не возвращаются. Сложности в этом есть и, я думаю, они будут только множиться.
Мы пока что в своей работе не сталкиваемся с какими-то сложностями, но, возможно, в будущем эксперты или источники будут отказываться давать комментарии. Все это нужно пережить, через это нужно пройти и продолжать делать то дело, из-за которого мы и пострадали.
О том, что будет, если меня признают, я думала раньше. Нужно было задать себе вопросы: а ты готов, что когда тебя признают, тебя могут посадить в тюрьму? к тому, что к твоим близким могут приходить с обысками, изымать технику, прессовать их? Но я поняла, что буду жутко несчастным человеком, если откажусь сейчас от той профессии, которой я занимаюсь. Заручившись поддержкой близких, я решила, что остаюсь в ней.
Денис Камалягин (признан иноагентом), главный редактор "Псковской губернии"
— Вы в статус иноагента уже больше 8 месяцев. Это сильно поменяло вашу жизнь?
— Жизнь поменялась, но не так сильно, как предполагали. Нужно отчитываться постоянно, ставить отметки в соцсетях и материалах, но не это сильно поменяло. Поменяло внимание нашего цеха, окружающих, особенно тех, кто полагают, что могут быть включены в список иностранных агентов. Мы сейчас ведем судебную практику. Тех, кого включили в список сейчас, ориентируются на наши дела и работают с нашими адвокатами, с которыми мы сотрудничаем с декабря 2020-го года. В четверг, 9 сентября, будут рассматривать мою апелляцию.
— Вы работаете главным редактором. То, что вы были признаны иноагентом, повлияло на работу редакции?
— Наше издание "Псковская губерния" — вообще особое явление в Псковской области. Уже лет 10, особенно после истории с десантниками, погибшими на востоке Украины*, представители власти перестали с нами общаться, только по запросу. Все остальные как общались, так и общаются. Для тех, кто о нас не знал или относился серединка на половинку, этот статус стал подтверждением того, что нам можно доверять, раз государство нам не доверяет.
*В 2014-м году газета "Псковская губерния" опубликовала материал, в котором рассказывалось о гибели целой роты псковских десантников во время боев на Украине.
— А на финансовой поддержке от граждан сказалось?
— Мы существуем на пожертвования, на сотрудничество с журналистами, международными организациями. Финансово изменения не сильно сказались, так как расходы небольшие, но нужен человек, который бы все это наладил, чтобы на нас обратили внимание. А зарабатывать внутри региона уже давно не дают возможности.
— В мае этого года вы, будучи в статусе иноагента, перевели на карту деньги псковским чиновникам. После этого вас вызвали в полицию и начали проверку по статье о даче взятки должностному лицу. Чем закончилась эта история?
— Пока ничем, и, надеюсь, ничего не будет за перевод 100 рублей. Я хотел показать, что так любой может пострадать и стать иностранным агентом. Чиновники упортно открещиваются от того, что теперь они должны указывать, что связаны с иноагентами.
— Как вы узнали их реквизиты?
— У меня были номера телефонов. У губернатора, мэра и депутата от Псковской области они были привязаны к карте. Вот так просто. Я еще хотел перевести председателю Псковского областного собрания Александру Котову, но он оказался единственным, у кого номер был не привязан.
Помимо реестра со СМИ-иноагентами также есть реестр с некоммерческими организациями. Он был создан в 2013-м году. В декабре 2020-го года в него был включен благотворительный фонд "Гуманитарное действие" (признан иноагентом). Он работает более 20 лет и помогает наркозависимым, людям с ВИЧ, гепатитом и туберкулезом. НКО, также как и СМИ с журналистами, нужно отчитываться о своей финансовой деятельности и ставить дисклеймер в соцсетях.
Директор по развитию фонда Алексей Лахов рассказал о том, как статус иноагента сказался на работе организации.
Наш фонд категорически не согласен с присвоением статуса "иностранного агента" и штрафом, наложенным из-за самостоятельно невнесения в реестр. Мы продолжаем обжаловать эти решения Минюста в суде.
На уровне Санкт-Петербурга этот статус практически не сказался на нашем взаимодействии с государственными органами. Мы продолжаем активно сотрудничать с центром СПИД и инфекционной больницей в части постановки людей с ВИЧ на учет и назначения АРВ-терапии, районные Центры помощи семье и детям перенаправляют к нам самых трудных своих подопечных, ведется активная работа с уголовно-исполнительными инспекциями.
Комитет по социальной политике выделяет нам 2 субсидии, а председатель Комитета Александр Ржаненков в июле этого года лично поздравил наш фонд с 20-летием на пресс-конференции в "Интерфаксе", приуроченной специально к этому событию.
Что касается федерального уровня, здесь пока сложно судить о том, насколько сильно этот статус отразился на нашем взаимодействии с государством. Вызывает тревогу тот факт, что в этом году ни одна из наших заявок в Фонд президентских грантов не была одобрена, хотя до этого мы получили пять грантов от этого Фонда подряд. Очень хочется верить, что свою роль сыграли не конъюнктурные соображения оценщиков, а качество самих заявок оказалось недостаточно высоким. Потому что в противном случае надежда на то, что в России еще возможно активное гражданское общество, тают на глазах.
В Международный день солидарности журналистов ряд российские СМИ запустили акцию против закона об "иностранных агентах". Они выступили с лозунгом "Нет иноагентов, есть журналисты".
Текст: Надежда Сибилева / Piter.TV
Иллюстрация: Евгений Рыбкин / Piter.TV
Фото: Facebook / Алеся Мароховская, Денис Камалягин (признаны иноагентами), сайта фонда "Гуманитарное действие" (признан иноагентом)
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все