Эта петербургская художница предпочитает масштаб: ее яркие и заметные работы с непременными синими акцентами занимают целые стены – саму девушку можно и не заметить на фотографиях, на которых она позирует рядом со своими детищами. Раскрашенные ею желтые фасады зданий и заброшенных построек на время становятся неким оазисом цвета, впечатляя случайных зрителей яркостью и живостью рисунка. Но лишь до тех пор, пока не придут коммунальщики.
Piter.TV поговорил с художницей Lu Blue. В этом материале – о силе искусства и силах художника, вечных вопросах добра и зла, властях и женском теле.
PTV: Среди ваших рисунков превалирует количество муралов. Чем интересна работа над крупными стенными изображениями?
Мне нравится работать на больших поверхностях, потому что это всегда движение, это можно сравнить с танцем. Говорят, что при работе на маленьких поверхностях задействуются одни участки головного мозга, а на больших поверхностях работают другие участки. Мне кажется, больше впадаешь в какой-то транс. Кроме того, большие поверхности – это свобода, размах, монументальность. Это что-то большое и великое, и мне хочется создать что-то такое же большое, великое, красивое, мощное. Это превозмогание пределов собственных возможностей. Будто я всегда борюсь с собой, спрашиваю: "А смогу ли вот эту площадь взять?" и беру ее.
PTV: Ваши граффити приходятся по душе многим петербуржцам – их фотографируют на память, фотографируются на их фоне. А встречались ли вам недовольные критики из местных жителей? Что вы слышали от них?
Конечно, бывает разное восприятие, в том числе негативное. Мне кажется, это связано как раз таки с тем, что нужно больше пропаганды, чтобы стрит-арт был как-то узаконен властями. Пока пропагандируется, что человек с баллончиком – это вандал. Соответственно у людей, особенно в возрасте, часто срабатывает установка "это плохой человек, он что-то портит". Хотя, на самом деле, это наоборот.
Последний случай был на Ваське, в доме 71 на 14-й линии. Я рисовала балерину и балерона, подошел подвыпивший прохожий и вызвал ФСБ. Так как недавно на одном памятнике написали "террорист", то ужесточился контроль и приехала полиция. Приехал даже следователь, взяли показания, и сейчас мой проект застопорился. Хотя на доме изображена картина про любовь, даже питерские музыканты написали к ней музыку, это хотели заснять на видео. Плюс жители дома собирали подписи, поэтому рисунок был согласован. Управляющая компания и так дала добро на эту работу, но вот возникли проблемы. Хочется осветить их, потому что жалко, когда жалуется один, а страдают все остальные. Но остальные-то наоборот хотели, чтоб их двор украсили. Мне кажется, это должно быть как-то предусмотрено в законе, чтобы устанавливалась личность того, кто вызывает ментов. Может, это неадекватный человек или сумасшедшая старушка, а на художников заводят всякие дела. Важно освещать и то, что местные жители часто "за" украшение двора. Они радуются, дети любуются, а потом расстраиваются, если рисунок закрашивают. Получается, что что-то красивое очень сложно внести в наш быт. Почему? Надо эту систему упростить, чтобы художникам было проще, чтобы один недовольный не мог так легко приостановить хорошее дело. Для этого хорошего приходится преодолевать много препятствий. Это несоразмерно.
PTV: Случалось, что вам мешали работать? Расскажите про один из таких случаев.
Бывало так, что я где-то нелегально рисовала, и не велосипеде приезжал человек в жилеточке, который явно отвечает за этот двор. "Что ж вы тут рисуете?".
Коммунальщики – люди подкомандные, они просто выполняют свою работу, им приказано закрасить – они закрашивают. Красиво там или некрасиво, вандализм или нет. Мне кажется, должна быть какая-то комиссия, которая рассматривала бы и сохраняла хорошие работы, а плохие и портящие облик города удаляла. Граффити – питерское достояние, питерские художники выставляются в галереях. Эти работы должны беречь как работы Бэнкси, которые даже ставят под стекло на улицах, а потом вырезают с кусками стен. Почему у нас все это берется и замалевывается? Одно дело всякие дурацкие вандальные надписи и рисунки на памятниках, но почему не сохранить что-то действительно красивое? Вандалам все равно на коммунальщиков, запреты, ментов, на них это никак не влияет. В сфере граффити считается крутым, если тебя поймали, если ты где-то навандалил. Но это останавливает хороших художников.
PTV: Чаще всего вы рисуете глаза и девушек, последних – порой в довольно откровенных видах. С чем связан выбор таких сюжетов?
Глаза – это самая красивая часть человека, что-то магическое. Можно посмотреть в глаза и сразу же много прочесть в них – эмоции человека, чувства, о чем он переживает и думает. Глаза – важный орган восприятия у человека и важный транслятор того же восприятия и того, что происходит в душе. Глаза сразу приковывают взгляд.
Я сама девушка и считаю, что это миссия – нести женскую красоту в том числе в искусстве, не только в своем проявлении и образе как женщины. Что насчет пикантных картин, я считаю, что у нас зацензурено восприятие, это грустно и печально. Если люди идут в Эрмитаж и видят на полотнах прекрасных дев, скульптуры обнаженных людей, которые можно встретить и на улице, они воспринимают это спокойно. Почему тогда граффити с изображением обнаженного тела считают ненормальным? Например, в Европе это спокойнее воспринимается, и художник может свободнее высказать мысль. Человеческое тело красиво, картины с ними – это проработанные образы, в них нет ничего вульгарного. Я любуюсь красотой человеческого тела так же, как люди любуются полотнами в Эрмитаже. Даже детей приводят на экскурсии и спокойно это показывают. В интернете можно найти больше пошлостей, дети отыщут их, если захотят. Мне это странно.
Зачастую это цензурируют люди у власти, а у них искаженное восприятие – они в любом видят какую-то пошлость, грязь, порнографию. А я человек с художественным образованием, я рисую тело, изучаю его, показываю его красоту и изгибы линий. В этом нет ни доли пошлости! Но есть сексуальность и некая энергия жизни, которая должна передаваться через прекрасное и чистое искусство. Даже если речь идет о темных работах, они могут привести к катарсису. Ведь и фильмы ужасов и драматичные картины, показывающие что-то ужасное, что происходит с людьми, все равно несут мораль и закаляют человека, показывают человеку "хорошо" и "плохо", заставляют его помыслить. Стрит-арт работы тоже об этом, они далеки от плоских простых намерений. Для меня сексуальность – это метод доносить темы. Я рассматриваю разные темы с точки зрения передачи их языком тела.
PTV: Сколько ваших работ уже закрасили коммунальщики? Что чувствуете, когда многочасовой труд пропадает таким образом?
Их много, большая часть всех моих работ. Коммерческие заказы позволяют сохранить работы, а нелегальные уличные в основном все уничтожены и закрашены. Это печально и грустно, мне это больно. Чем больше времени проходит, тем больнее это воспринимается. У меня слезы на глаза наворачиваются от непонимания людей. Какие-то люди живут своей обычной серой жизнью и не могут представить, что другой человек тратит свою жизнь на окраску стен. А это не просто многочасовые работы, это сутки, годы жизни, потраченные на работы. Кроме того, это тяжело, физически трудно, особенно когда рисуются большие объекты. Вдыхается запах краски, что отражается на легких. Мне действительно больно за такую несправедливость: хочешь показать людям красоту, а они не воспринимают ее. Потому что они к ней не привыкли и власти говорят, что это плохо. И многие понимают, что это красиво, хорошо, но законы у нас как будто не для людей сделаны. Почему? Это извечный вопрос. Люди хотят яркие красивые стены, а где-то в законе прописано, что они должны быть серыми. Я пытаюсь с этим бороться, как и многие стрит-арт художники, но иногда руки опускаются и сил нет. Особенно когда на тебя насылают ментов, будто ты преступник.
PTV: Как считаете, возможно ли (и нужно ли) "содружество", некий симбиоз между городом и стрит-артом? Или это всегда будет противостоянием с закрашиванием рисунков и появлением новых?
Да. Нужно как-то упростить систему одобрения в градостроительстве, чтобы все развивалось, особенно в Петербурге, культурной столице. Когда проходил чемпионат по футболу, в центре позакрашивали много классных граффити во дворах. Приехали гости из разных стран и увидели, что в России нет стрит-арта, все замазано. Хотя во многих городах стрит-арт – часть достопримечательностей. Люди приезжают на него смотреть как на картины в галерее, люди за это деньги платят, а у нас это уничтожается.
Это должно быть в законодательстве. Часто бывает легализация стрит-арта, выделение стены для рисования. Но когда художники начинают анализировать все эти маленькие нововведения, которые якобы должны улучшать, понимают, что ничего не меняется. Например, граффити на будках, которые "Ленэнерго" выделил для рисования, все равно надо согласовывать с КГА. А это месяцы, это нереально. Такие вещи – ляп очередной фигуры власти, чтобы показать: "Вот, какие мы хорошие, что мы сделали для развития". По факту ничего не происходит.
PTV: Разные художники преследуют разные цели, занимаясь стрит-артом: украшают город, рисуют в свое удовольствие, высказываются на острые актуальные темы. С какой рисуете вы?
И для собственного удовольствия, и для высказывания. Когда я рисую, я кайфую от этого. Каждый должен заниматься любимым делом с такой эмоцией, чтобы это было на пользу людям. Также я высказываюсь с какими-то мыслями и идеями, бывает, что и на актуальные темы. В политику не лезу, но на моих работах может отразиться, если какая-то тема касается лично меня. Художник – это всегда мыслитель, исследователь, который вносит что-то новое. Это не всегда может быть четко сформированная мысль, это может быть творческий эксперимент, в ходе которого художник исследует реальность и сложившуюся ситуацию в обществе, времени, сознании. И, экспериментируя, он выходит на новый уровень и тем самым помогает обществу понимать, проживать, сопереживать, открывать новое, делать личные выводы. Иногда тот, кто смотрит на картину, видит посыл художника. А иногда картина открывает его личные проблемы и расширяет границы восприятия.
Я стремлюсь расширить границы своего восприятия и зрителей, ту же красоту тела. Да, людям это непривычно, но если это будет красивая женская фигура, изображенная на здании и прекрасно вписанная в город, она сможет пробуждать эмоции, вдохновлять. Рисунок заставляет улыбнуться или задуматься, как кино и музыка. Все люди нуждаются в искусстве, это вдохновение на жизнь и творение, помощь в проживании трудности и бессмысленности бытия. Искусство помогает человеку перебороть боль.
Также я исследую границы восприятия в обществе, что хорошо и плохо, что можно и нельзя. Интересно, как это воспринимается людьми, пока ты рисуешь – сразу получаешь диалог и отклик. Это и есть эксперимент, который мне интересен во всем творении. Еще мне кажется, что художники – чувственные индикаторы. Они могут фантазийно высказаться на одну тему, но в реальности это приведет каких-то ученых к открытиям. Все поле эксперимента в искусстве и науке взаимосвязано, одно подталкивает другое.
И, конечно, всегда преследую цель украсить, создать что-то новое, великое и красивое в городе. Что-то интересное и удивительное, чтобы человек посмотрел и сказал: "Вау! А вот так можно? Такие чудеса бывают?".
PTV: Вы часто рисуете на заказ – оформляете дворы завода, стоматологии, стены кафе и даже яхты. Чувствуется ли различие между таким творчеством и уличным, "где захочется"? Меняет ли стрит-арт свою суть, переезжая на легальные стены?
Это разные виды рисования. В рисунках на заказ чаще всего есть четко заданная тема, в которую ты вписываешь свой стиль и со своим видением преподносишь то, что хочет заказчик. Это должно служить людям, быть красивым и полезным. В уличном больше свободы, но появляются новые контролеры в лице полиции, которые могут пресечь. Постоянно приходится быть "на палеве", из-за чего страдает качество. Это работа на скорость, большие работы в таком ритме делать сложно. Это иная специфика. Даже та ситуация со стеной на Ваське: все было легально, мы договорились о рисунке, но полиция все равно приехала. На легальных стенах можно рисовать качественнее, есть всякие приспособления – стремянки, подъёмники, что облегчает работу. Для уличного приходится искать безлюдные места, бесхозные заброшки, где можно спокойно рисовать, чтобы никто не мешал. Но грустно получается, что красивые картины остаются где-то на заброшках.
PTV: Наш традиционный вопрос для всех художников: что думаете о легализации стрит-арта? (перед размещением работы на улице нужно будет договориться с властями)
Должна быть какая-то реформа, чтобы упрощать систему согласования и чтобы вандализм отделяли от работ, имеющих художественную ценность. В таком формате, мне кажется, это вполне можно реализовать. Для культуры, России и общества это будет только лучше.
Или должен быть закон, согласно которому внутри дворов с обшарпанными стенами рисовать можно. Или чтобы жители могли украшать свои дворы, а менты бы не приезжали и никого не штрафовали. Так бы провинциальные городки стали краше. Это не происходит вот почему: наружная реклама занимает городские площади, это влияет на восприятие человека. Властям невыгодно, если что-то красивое наталкивает на какие-то мысли, если кто-то что-то заявляет. Стрит-арт – это голос народа.
Я недавно заходила в Исаакиевский собор, там были монументальные росписи. И я думала, что эти росписи рассчитаны на то, чтобы люди повиновались, боялись, молились, поклонялись. А стрит-арт свободный и мощный инструмент, поэтому и не разрешен.
PTV: В своем "Инстаграм" вы однажды сказали: "Так хочется сотворить в это безликое масочное время что-то великое... Что это в наше время?". Нашли ли вы ответ на этот вопрос? Как может выглядеть это "великое" в вашем представлении?
Сотворить что-то мощное, прекрасное, о чем узнает весь мир. Как Бэнкси или Сальвадор Дали. Что-то гениальное. Но в современном мире очень много информации, одно сменяется другим – будут ли через некоторое время помнить про сегодняшних гениев? Люди как будто мельчают, массивные фигуры в классике и истории остаются, а сегодняшние уже не запомнятся.
Великое – это то что останется в веках и истории и найдет продолжение в умах и сердцах людей. Как люди, которых мы до сих пор помним, о которых передают информацию из уст в уста. Мечтаю стать таким человеком и создать гениальное произведение.
Ранее мы общались с художником Moyka. Интервью и много фотографий – здесь.
Беседовала Арина Мифтахутдинова, Piter.TV
Фото: ВКонтакте / LU BLUE
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все