Роман Романов: Реформа Министерства образования и науки активно обсуждается в последнее время. Министерство хотят разделить на две независимые структуры: Министерство образования и Министерство науки. Нужно ли это делать? В каком состоянии находится высшее образование? Что нас ждет в будущем? Об этом говорим с ректором Санкт-Петербургского Гуманитарного Университета Профсоюзов Александром Сергеевичем Запесоцким.
Александр Сергеевич, 20 лет вы ректор. И даже говорят, что есть Университет Профсоюзов до Запесоцкого и во время Запесоцкого, два этапа есть у вуза. Я понимаю, что много всего произошло, но чем особенно гордитесь, чего удалось добиться?
Александр Запесоцкий: В первую очередь, это, конечно, трудоустройство наших выпускников. Мы в прошлом году выпустили около 1300 человек, на биржу труда пришел всего лишь один. Это уникальные показатели, можно заносить в Книгу рекордов Гиннеса. Горжусь очень хорошим карьерным ростом наших выпускников. Мы это тоже исследовали, и он не менее впечатляющий, чем статистика трудоустройства. Горжусь тем, что оправдал доверие учредителей. 20 лет назад они вручили материальную базу, мы за это время в нее вложили более 30 миллионов заработанных нами самими средств. Могли бы, кстати, себе на зарплату пустить, а пустили на развитие материальной базы. В результате университет приобрел совершенно другой вид.
Роман Романов: Очень рад, что вы первым пунктом упомянули проблему трудоустройства. Потому что сейчас действительно есть сложности. Может быть, не для ваших выпускников, но вообще сложности есть. В советское время 20 процентов людей имели диплом о высшем образовании, сейчас эта цифра достигла 80 процентов и стремится к 100. У каждого будут диплом о высшем образовании. Вам не кажется, что это, во-первых, девальвирует ценность самого диплома и создает трудности для работодателей?
Александр Запесоцкий: Я бы не возражал против такой цифры, если бы она была обеспечена реальным качеством образования. Но, к сожалению, я думаю, что у нас в результате серьезных просчетов органов управляющих образованием, либо в результате их большой податливости общественному мнению, занижена планка поступления в вуз и, в конечном счете, занижена планка требовательности, которая предъявляется в вузах. Я предъявляю у себя и просто иногда заставляю педагогов (иногда – это два раза в год), я собираю экзаменаторов и требую определенного качества приема экзамена.
Роман Романов: А не многовато ли вообще вузов в России?
Александр Запесоцкий: Знаете, наши органы управления образованием вот ту жесткость, которую применили при внедрении - неоправданном, поспешном, чрезмерном - проявили при внедрении таких гипотетических норм болонского процесса. Они гипотетические, их на самом деле нет. Вот эту бы жесткость проявить в плане требовательности к вузам: сократив плохие филиалы, плохие вузы, проявив жесткость при сокращении бюджетных мест в вузах. Я думаю, образование бы от этого выиграло.
Роман Романов: Александр Сергеевич, как вы относитесь к будущей реформе Министерства образования и науки? Говорят, его снова разделят на две части. Одна будет отвечать за образование, это будет независимое министерство. И вторая - за науку, тоже независимое министерство. И отдельно: как вы относитесь к фигуре Андрея Фурсенко? Насколько он успешен как министр образования и науки?
Александр Запесоцкий: Вы знаете, министерство может быть объединенное, может быть разделенное. Это, пожалуй, даже не моя проблема, это проблема как там руководить государством, как там удобнее председателю правительства. Вообще практика показывает, что все-таки образование – это огромная отрасль и ей надо управлять специально. Мне думается, что, конечно, для одного министра и образование, и наука - это сложновато и многовато. Что касается Андрея Фурсенко - это фигура трагическая. Это интеллигент, это представитель именно петербургской интеллигенции, это человек, который, по-моему, беззаветно предан государственным интересам, и человек за которым общество сегодня числит огромное количество плохих решений. Решения действительно плохие, потому что получается так, что правительство, реализуя определенные реформы, министерство очень навредило образованию за последние восемь лет. Фурсенко очень хороший министр, на самом деле, который реализует плохую парадигму той элиты, которая управляет государством. Подчеркиваю, я не имею в виду Путина и Медведева. Но у управляющего слоя есть ошибочная идеология. Идеология не положена нашей стране по конституции, но и нельзя управлять страной без идеологии.
Роман Романов: Простите, а разве не министр определяет идеологию? Разве не он задает направление движения? Я из ваших слов делаю вывод, что Фурсенко к этому непричастен.
Александр Запесоцкий: Он определяет инструментарий реализации общей идеологии, которая существует. А общая идеология такая – мы должны себя подравнять под Запад, не понимая, что у нас другие традиции, другое общество, мы должны слепо копировать механизмы, которые существуют на Западе. А слепо копировать всегда чрезвычайно вредно. И самое главное, идеология правящего слоя или правящей группы людей - это большая группа, их тысячи и тысячи, деньги определяют все. Эта идеология приходит из Минэкономразвития. Эта идеология приходит из тех научных центров, которые определяют основные направления реформы образования. Ошибка научных центров -деньги не могут определять все. Есть социальные институты, в которых есть очень большие пределы для внедрения рыночных механизмов. Вот в семье. Семья – это экономическая ячейка? Экономическая. Но если там, как в семье Брынцалова жене надо будет платить за сексуальные услуги, это будет пародия на семью. Понимание образования, как платной услуги никуда не годится. Стремление перевести школы на самофинансирование, на хозрасчет – это ложный путь, это не может так работать. Вообще, принципы экономические, финансовые в вузе, в школе не могут быть такими, как в коммерческой структуре. Учитель в чем-то, как и священник, - он не должен быть предпринимателем.
Роман Романов: Хорошо, а кто тогда создает эту новую идеологию образования?
Александр Запесоцкий: Это идеология, которая была создана небольшой группой московских интеллектуалов времен Гайдара.
Роман Романов: Я правильно понимаю, что не последнюю роль в этой группе московских экспертов, которая определяет концепцию образования, играет ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов? И ваши реплики частично адресованы ему?
Александр Запесоцкий: Ярослав Иванович очень талантливый человек, который, на мой взгляд, обладая огромным влиянием, формирует идеи, которые приводят к отрицательным результатам. Понимаете, сидя в Высшей школе экономики в Москве, ты несколько иначе видишь жизнь. Я в деталях даже могу пояснить, в чем различие моего подхода и его. Он говорит: «На периферии плохие вузы. Давайте, мы все их уберем и оставим хорошие вузы, например, только в Москве. Пусть все едут к нам учиться».
Роман Романов: Прекрасно!
Александр Запесоцкий: А что тогда делать? Орлу не нужен Институт культуры? А кто будет заниматься культурой в Орле? Допустим, где-то в провинции не нужны пединституты. Позиция советской власти была направлена на то, чтобы создать сильные вузы там.
Роман Романов: Вы можете быть модельным вузом? Готовы ли вы поделиться опытом? И если уже какие-то успешные примеры?
Александр Запесоцкий: С примерами значительно хуже. По очень простой причине: в 90-е годы ректорское сообщество не хотело воспринимать нас как модель, потому что оно было настроено, как теперь говорят, «патерналистски». Ректоры старой формации говорили: «Пусть государство просто нам даст деньги, мы не хотим больше ни о чем думать». Сейчас нас никто не хочет слышать, и мы никому не интересны, потому что Минобразования говорит: «У нас есть модель своя собственная, мы знаем, что там должно быть, и все остальное нам не интересно».
Роман Романов: Мне кажется, что в образовании сейчас существует две крайности. С одной стороны, есть группа либеральных экспертов, которые утверждают, что нужно воспринимать западные модели и реализовывать их на нашей почве. И есть другая группа людей, которая утверждает, что советское образование было замечательным, что советские модели работают, и что нужно к ним вернуться, вот не только понятно как? Это две крайности. Как пройти между ними - не понятно.
Александр Запесоцкий: Я вам скажу, что я вижу эту картину немного иначе. Власть очень жестко, неоправданно и бессмысленно навязывает системе образования перемены, а система образования сопротивляется, как может.
Роман Романов: Потому что консервативна по своей природе.
Александр Запесоцкий: Да. Власть покупает большую группу экспертов, это квалифицированные люди, они квалифицировано отстаивают то, что власть хочет сделать. Тратятся огромные деньги на это на все. Кстати, та экспертиза, которую заказывает власть, она, в общем, по сути, носит псевдонаучный характер. Когда ученые начинают защищать те или иные принципы в реформе образования за большие деньги по принципу «чего изволите?». Мы понимаем, что это за наука. И есть люди, которые против, и это крик души: «Не делайте так! Это губительно!».
Роман Романов: Часто говорят, что академическая среда консервативна. Она сопротивляется любым изменениям, она пожует и выплюнет любые инновации, которые вы попытаетесь туда внедрить. Вы согласны с таким доводом? И как вообще эффективно работать с академической средой?
Александр Запесоцкий: Академическая среда, она, конечно, консервативна, она, конечно, противится переменам. Но вот Сталин в свое время провел реформу, результатами которой во многом жива сегодня и наука и образование. Он неизмеримо поднял зарплату в высшей школе. В аспирантуру, когда он провел эту реформу, выстроилась очередь 20 человек на место. Академическое сообщество что - протестовало? Почему в то время, вот тот, как мы теперь считаем, негодный, безобразный режим, умел работать с учеными, умел обеспечивать прорыв в космос, выход России к передовым технологиям, создание уникальной науки? А ныне госаппарат столкнулся с тем, что те механизмы, - они не годятся.
Роман Романов: Что в ближайшие пять-десять лет ждет высшее образование в России?
Александр Запесоцкий: Если правительство, президент в ближайшие годы радикально не пересмотрит то, что принято и делается сейчас, не добьются поворота того тренда, который сложился, Россию ждет беда. Потому что уже за последние пять-семь лет школы выпустили малообразованные поколения, которые практически невозможно учить в вузах, за редким исключением. Если говорить о характеристиках поколений в целом, страна готовит недееспособные в образовательном плане поколения. Я подчеркиваю, не в плане обучения, а в образовательном плане – это обучение плюс воспитание. Я хочу сказать, что у меня при конкурсе 20 человек на место, сейчас я отбираю элиту в университет, сегодняшние отличники, которые у меня учатся, подготовлены в школе к работе в университете хуже, чем троечники 90-х годов. Вот это мое экспертное заключение. Это дорога, которая ведет страну к беде. Изменим этот тренд радикально - значит, Россия может вернуться на магистральный путь мирового развития. Если нет, то все то, что сегодня у нас вызывает шок и ужас: летчики, которые давят на педали, когда нужно ноги снимать, люди, которые иные совершают ошибки - это станет нормой нашей жизни.
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все