На 184-ом километре от Москвы выгрузили Матрёнин торф

0 0

В Театре имени В.Ф Комиссаржевской состоялась премьера спектакля "Матрёнин двор" по одноименному произведению А.И.Солженицына (режиссер Леонид Алимов).

На сцене - огромные, лежащие друг на друге колонны. Они отдаленно напоминают положенный на пол крест. В течение спектакля они превращаются то в качели (на которых катают героиню), то в сундук (где можно спрятать нехитрый скарб). В конце -складываются в части гигантского гроба.

Перед зрителем на сцене высыпали гору торфа. Черный порошок - единственное богатство этого края. Действие происходит на 184-ом километре от Москвы. Торф используют как горючее. Но для героев это еще и универсальная валюта. В поселке его ценят на вес золота. И хотя торфа вокруг много, без разрешения советской власти его добывать нельзя. Неопрятная, мешковатая одежда односельчан, их обувь большого размера (художник по костюмам - Фагиля Сельская) - все как бы испачкано торфом, который в этой нищей деревне питает энергией жизнь.

По сюжету рассказчик после освобождения из сталинских лагерей прибывает в деревню и устраивается школьным учителем. В спектакле рассказчика играют два актера - в молодости и старости. Автор сценария поручает реплики то молодой ипостаси героя, то его постаревшему телу. Слова порхают как птицы, тени которых отражаются на колоннах.

Рассказчику отказывают в жилье все, кроме Матрёны (з.а. России Нелли Попова). Все боятся связываться с политическим преступником, а Матрёна - нет. Маленькими шажками он бродит по сцене, выхаживает свою странную, юродивую судьбу. Всю жизнь она работает задарма, поступает нерасчетливо и до обидного легкомысленно. Готовит невкусно. Одевается как пугало. Рожденные ею дети, которых она выставляет на сцене в виде деревянных неокрашенных матрешек-болванок - быстро умирают. Сейчас бы ей помогали перинатальные центры и неонатологи. Сейчас бы ее обхаживали социальные службы. А может, никто бы ей и не помог, потому что она непутевая, а, по Солженицыну - так вообще праведная, святая?

Вот на сцену спускается экран с фильмом из богатой западной жизни. Односельчане сидят в кинотеатре и смотрят, как кокетливая героиня флиртует со своим ухоженным другом. Но у Матрёны другая судьба: в ее белую свадебную фату врезается топор - не убил суженный, и на том спасибо. Ее жизнь на сценическом экране - это черно-белое кино, где одинокая фигура бредет по бесконечному российскому пейзажу.

Односельчане не то чтобы не любят Матрёну, но с удовольствием пользуются ее бессеребренничеством. Когда Матрёна попадает под поезд, то на ее одеревеневший домашний фикус накидывают черную тряпку - и забирают ее вещи, которые не успели поделить до смерти.

Односельчане - вообще люди интересные. Они задорно поют неприличные частушки, через которые прорывается утрамбованная советской властью сексуальная энергия. Они застывают в выразительных позах с поднятыми, как у истуканов, руками - то ли защищая порядок, то ли восставая против него. Они завороженно смотрят на кукольную модель первого советского спутника - колченого колосса, марширующего по сцене.

Советское государство существует на сцене как железнодорожное чудовище. В виде рассказа про пассажирский состав, на который никогда нет билетов в кассе, при том что все вагоны в нем - свободные и мест полно. В виде двух правоохранителей, которые светят в лицо зрителю, объясняя, что важна не смерть человека, а опасность для скорого поезда. В виде спускаемого сверху гигантского дорожного знака "железнодорожный переезд", который напоминает лицо исполина с мигающими глазами-семафорами и заклеенным накрест ртом.

В 1956 году, в котором Солженицын поместил действие своего произведения, на Западе был изобретен первый видеомагнитофон и первый компьютерный жесткий диск. Об их существовании в пьесе, естественно, не упоминается. А напрасно. Ведь с помощью современного видеомагнитофона можно воспроизвести спектакль с высокой четкостью. А на жестком диске компа - уместить все рассуждения о спектакле. И наконец, с помощью этих или других технических средств, попытаться понять... Жизнь Матрены - это подвиг, к которому нужно стремиться и который надо сейчас, в современных попытаться воспроизвести в реальной жизни всем нам? Или это результат выученной беспомощности и эксплуатации женщины, за что ей можно только посочувствовать, но ни в коем случае не допустить повторения такой ситуации, в которой Матрёна оказалась?