Иван Охлобыстин: Через пять лет вернусь в лоно церкви

Иван Охлобыстин: Литературные чтения. Я буду с листа читать. Не потому, что не могу запомнить, а потому, что хочу в нюансах. Прозаические отрывки. Лука будет играть Рахманинова. Ну, Рахманинов – главное, и будет еще много хорошего играть. Такой академический вечер. Для своих.

 

И.О.: Да, думаю. Конечно, думаю.

 

И.О.: Да, да! Я всегда придерживаюсь планов.

И.О.: Нет. Я ровно по схеме иду, довольно логично.

 

И.О.: Ну, вот… Значит, «Интерны», ну будет еще, не знаю, 100 серий – это еще 2 года. Будут первоканальные истории, ну еще 2 года. Ну, год туда-сюда. 5 лет где-то. Думаю, что разумно.

 

 

И.О.: А потом буду смеренным, проситься в клир, а там уж куда пошлют. И у меня получается 5 лет хорошо - это у меня в институте две дочки будут. 

И.О.: Нет, не китч. Не китч, а строгая солдатская установка. Если бы мне раньше сказали, что я буду священником, то я бы подумал, что надо мной издеваются. Но мне сделали предложение, от которого нельзя отказаться.

 

И.О.: Да. Начальство.

 

И.О.: Он сказал, что ты должен быть попом.

 

И.О.: Ну, вы знаете, это кристалл. Там все понятно. Там все строитсяна догмате о Троице – это догмат о парадоксе. Три в одном. Отец, Сын, Святой дух. Если принять это на веру, а это можно принять только на веру, доктринально, то все остальные вопросы решаются с помощью рецепторов науки. Потому что Святое Писание говорит, что Господа можно познать во всей полноте для человека только по творениям его. Чудеса – это исключения. Деликатные, очень персонифицированные исключения.

 

И.О.: Ну, во-первых, «Generation “П”» не скрывало - они власовцы. Вообще, когда меня спросили после премьеры: «Как вам фильм?», я сказал: «Я надеюсь, что создателей арестуют уже на выходе». Они знают, что я так о них думаю. Мы смеялись над этим. Всерьез-то не воспринимают нас. Интуристы.

 

И.О.: Давно уже, слава Богу, давно. Комфортен. Научился договариваться. Но приходилось. Приходилось.

 

 

И.О.: Томики-рю. Потом Томики-рю с обременяющими, нож. Какой нож без Кочергина? Федоришин - это в Москве. В «Будокане» - рукопашной.

 

И.О.: Да, да, да. Ну и база вся. Там и Кадочников. И у него все вместе. Это как общее, комплектарно. Это больше для меня философия, чем вид защиты. Вид защиты – у меня пистолет есть.

 

И.О.: Что-то должно нравиться. Нужно подумать как это «нравится» монетизировать.

 

И.О.: Если заработок, то да. Все равно ты же ответственность несешь как ячейка общества. Если человеку нравится фотографировать, имеет смысл попробовать себя в рекламном бизнесе, в художественной фотографии. В зависимости от готовности. Если у человека дар точить мебель, то он рентабелен на этом поприще. А некоторым нравится… У меня есть писатель знакомый - Родион Ребан - он был, кстати, неплохой писатель из «почвенников». Его не заметили, потому что наступила перестройка в самый его пик, и все, она погасила весь интерес остальной. И он стал краснодеревщиком, но то, что он делает – это шедевры. У него дом на склоне. Ощущение, что это эльфийский город. Он как-то поднимается по деревьям, по соснам, все органично. Он сохранил еще и деревья, вплетенные в архитектуру. Я уверен в этом. Есть, конечно, исключения. Люди, работающие на «inside», от них это не зависит, и они не могут сделать это своим достоинством. Есть люди, у которых больше озарений, но с них и спрос другой.

 

И.О.: Вы знаете, женская половина человечества, слава Богу, сообразила, что я моногамен. Но, в принципе, я и раньше не очень нравился женщинам. Это смешно. Я же знаю себя. И Оксанка – это исключение, за что я благодарен Богу. Я думаю, она просто не в себе чуть-чуть, и у нее очень странные представления о красоте. А со всеми остальными мы хохочем. Я люблю красивых женщин. Я вообще женщин люблю. Но как объект эстетический.

 

 

И.О.: Ну, да. Меня предупреждали, что это будет. Если больше, чем тысяча, то это как удар в грудь. Это действительно, как приливная волна. Сначала задыхаться начинаешь, волноваться.

 

И.О.: Не в первый, да. Вот «МХАТ», а до этого… Какие представления у нас были большие? Что-то я вел большое.

 

И.О.: Ну, во-первых, я уважаю зрителей и готовлюсь заранее. Я, предположим, читаю с листа, опять же, не из-за того, что память, а из-за того, что боюсь нюансы забыть.

 

И.О.: Сегодня я читаю часть того, что читаю всегда. То, что интересует меня. И часть того, что подготовил для Санкт-Петербурга отдельно. Потому что здесь очень своеобразная аудитория.

 

И.О.: Это правда. Свердловчане такие же. Везде, где цитадели рока были, видимо, какие-то талантливые места.

И.О.: Я могу эпиграф: