Евгений Водолазкин — талантливый, модный писатель, романы которого хорошо продаются. Однако это не беллетристика, которую читать просто и приятно. Евгений Германович — доктор филологических наук. Он занимается серьезными изысканиями, а его роман "Лавр" написан с вкраплениями древнерусского языка.
В спектакле несколько сюжетных линий. Основная: средневековый врач Арсений (он же — Устин, он же позднее — монах Лавр) страдает от чувства вины перед безвременно ушедшей невенчанной женой Устиной и перед их сыном, скончавшимся в утробе. Есть сюжет: о раскопках в СССР и научном работнике, который мучается от не вполне удачной любви. А вообще разных историй тут много.
Арсений-Лавр лечит людей от чумы, проказы и прочих опасных заболеваний. Рецепты — один другого удивительнее: только успевай записывать. Бородавки, оказывается, выводит толченый лук с солью. Укусы шмелей успокаивает порей. При сложностях с эрекцией помогает лаванда и утка. В изложении рецептов есть что-то странное: то ли это многовековой опыт народа-богоносца, то ли насмешка над ахинеей, псевдоврачебным бредом и беспомощными попытками человека противостоять болезни.
За актерами нет четкого закрепления ролей. Каждый играет себя и еще кого-то. Они произносят не только свои слова, но и чужие. Все это временами напоминает не традиционный спектакль, а читку пьесы, репетицию.
Далеко не все исполнители состоят в штате театра. Есть незнакомые персоны, которых интернет-поисковик знает как людей с ограниченными возможностями. Участие в спектакле актеров с аутическими проблемами (зрителям об этом не сообщается), возможно, придает многим сценам особое звучание.
В руках герои держат странные вещи, назначение которых не очень понятно современному человеку. Сквозит поэтика Платонова и Маркеса — с некоторой отстраненностью, магией, очарованием смерти и рождения. Это подчеркивает и музыкальное сопровождение: губные гармошки, свиристели. Как звуковой фон — актеры проговаривают отдельные буквы, а также шепчут, распевают, говорят одновременно какие-то тексты. Магический шум погружает зрителя в особую атмосферу. Со временем никто не церемонится: предполагается, что его у зрителя навалом (На прогоне у режиссера спектакля спросили, сколько будет длиться действо. "Как Бог даст",-ответил он.)
Декорации оформляют некое условное время: бетонный забор, покрышки, старые табуреты, потрепанные венские стулья. Подобие "тайной вечери" происходит на самодельных столешницах: на снятой с петель старой двери, на поддонах. Задники сцены в стиле лоскутного шитья то вроде бы пародируют занавес МХАТа (вместо чайки — рыбы), то изображают флаг восточно-кавказского государства, где по героям молотят шашками турки.
Кто-то может назвать спектакль религиозным, хотя визуально нам не предъявляют ни одной иконы, креста, церкви. Постановка получилась ироничной. Зрителя бросают не только в слезы, но и в смех.
Спектакль — явление. Хочется назвать его ЛАВРовым венком, но это скорее ЛАВРовый пинок для тех, кто закостенел в ревнивой гордости за свою нацию. Короче, почивать на ЛАВРах человеку пока рано, нужно еще работать над собой.
В дверях на выходе из театра я подслушал разговор двух женщин.
"Очень хороший спектакль, смотрится на одном дыхании. Московский уровень, как будто бы гастроли", - прошептала одна.
"А я вообще ничего не поняла", - пожала плечами другая.
Родион Чепалов
Фото: Театр "На Литейном", ВКонтакте
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все