МЕСТО ВСТРЕЧИ – НЕВСКИЙ, 70. Вначале было радио...

 12 октября в 18 00 гостем "Дома журналиста", в рамках проекта "МЕСТО ВСТРЕЧИ НЕВСКИЙ 70. Старые и новые СМИ Петербурга", стала руководитель "Радио России - Санкт-Петербург" Татьяна Мартыненко.

Тема встречи - "Вначале было радио"

"Радио России - Санкт-Петербург" сегодня имеет более 12 часов ежедневного вещания в городском и областном радиоэфире. Слушательская база "Радио России" составляет порядка 2 млн. человек ежедневно.

Мартыненко Татьяна: Именно так.

Иванова: Потому что я помню, как «Радио России» выкристаллизовывалось внутри Петербургского радио. Сколько лет назад это было?

Мартыненко: Это было уже 26 лет назад, в прошлом году мы отметили четверть века… Да, это был 91-й год.

Иванова: Татьяна Владиславовна, здесь есть старое поколение журналистов, и совсем молодые люди, которые только ходят в Федеральную Школу Радио. И я не уверена, что все знают, что такое «Радио России». Поэтому буквально коротко расскажите, пожалуйста, что такое «Радио России – Санкт-Петербург».

Мартыненко: Хорошо. Во-первых, все здравствуйте. Во-вторых, всем спасибо за внимание, которое вы уделили нашему радио. Очень хотелось бы, чтобы вы задавали вопросы, и я постараюсь на них ответить. Не только я, здесь сидит Марианна Никольская, она занимается детским вещанием на нашем радио, это очень интересные программы, Марианна очень интересный человек, победитель всевозможных конкурсов, поэтому и ей вопросы, пожалуйста…

Иванова: Что же вы стрелки сразу переводите. Мы сказали: «Руководитель «Радио России»…  Не все знают, что такое «Радио России – Санкт-Петербург», поэтому все-таки охарактеризуйте, пожалуйста…

Мартыненко: С удовольствием. Итак, 26 лет назад образовалось первое государственное Российское радио. Как вы знаете при Советском Союзе было Гостелерадио, у каждой союзной республики было свое радио, у России своего радио не было, и вот оно появилось. Я не с самого начала работаю на этом радио, я тогда работала на нашем любимом старом, до сих пор еще работающем, радио Ленинградском. А потом так сложилось, что с 2000-го года работаю на «Радио России». «Радио России» – это часть большого холдинга, называется ВГТРК – Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания. Ключевое слово здесь «государственная». Из этого нам надо исходить, и вы понимаете наши форматы, наш статус и так далее. Мы представляем один из 85 филиалов ВГТРК в Санкт-Петербурге.

Иванова: У вас сколько человек работает? Вы так серьезно, масштабно обозначили компанию…

Мартыненко: В нашем филиале «Радио России – Санкт-Петербург», будем так его называть, по штатному расписанию всего-навсего 60 человек вместе со звукорежиссерами, инженерами, и всеми журналистами. При этом объем вещания у нас довольно значительный, чуть поменьше в выходные дни, а в будние дни 12 часов эфира ежесуточно. 

Иванова: И два миллиона слушателей, правильно я понимаю?

Мартыненко: Да, тут цифра не совсем точна, потому что не всегда учитывается область. Есть сейчас проблемы в областном радиовещании, мы видим.  Может быть, слышали о том, что сейчас очень тяжело в области слушать наше радио, потому что Ростелеком – ему передано в эксплуатацию проводное радиовещание – считает, что для них это нерентабельно, не выгодно. И эти столбы, что упали, так и лежат. И мы ежедневно из области получаем огромное количество писем, звонков, с просьбой как-то посодействовать в поддержании нашего старого доброго любимого проводного радио.

Иванова: А вот «Радио России» современное, сегодня, которое на Карповке базируется – редакция там находится – это проводной эфир, это эфир на средних волнах… Это какой эфир?

Мартыненко: На самом деле, это четыре канала. Основной и самый наш известный канал – это проводное радио, мы называем его ГТС.

Иванова: Это то, что на кухне стоит, три кнопочки, и вы на первой?

Мартыненко: Да, или одна может быть кнопочка. Мы на первой, это то, как раньше шутили: «Наше радио работает как утюг. Его воткни в штепсель и забулькало». Вот мы на первой кнопочке. Кроме этого у нас есть УКВ 63, 3. 

Иванова: УКВ- диапазон….

Мартыненко: Да, кроме этого (про FM скажу в последнюю очередь) мы выходим в он-лайне. 

Иванова: В он-лайне – это в интернете вас можно слушать. Кстати говоря, растет постоянно количество слушателей в сети, именно радиостанций.

Мартыненко: Это действительно, я не говорю конкретно про наше радио, в принципе, радио очень много сейчас в сети слушают. Кроме этого у нас выходы на «Маяк» и «Вести FM». Ну и наконец, в этом году свершилось то, о чем мы давно мечтали. Мы получили выход на FM. Вот такая странная история, самая современный, доступный, надежный и стабильный способ доставки радиосигнала – FM частота – был недоступен для петербургского радио, впрочем, как и для московского «Радио России» тоже. И только в этом году благодаря поддержке, кстати сказать, нашего депутата Катенева, депутата Госдумы, мы получили включение на частоте 99,0. Мы делим ее вместе с Москвой. «Радио России» в FM вещании строится по принципу слоеного пирога: Москва – Петербург, Москва- Петербург. Москвы сейчас больше. 

Иванова: То есть вы сейчас как бы сетевой партнер?

Мартыненко: Да, единственный сетевой партнер, нигде в России такого нет, с нас начали, и мы пробиваем эту дорожку.

Иванова: То есть Москва, Петербург… А все остальные, как вещали в проводном режиме и на УКВ, так и вещают?

Мартыненко: Да. Но кто как, у некоторых, кстати, есть FM. У нас нет, не было. Мы, да, такой сетевой партнер, пока у нас вещания на FM не очень много. У нас пять выпусков новостей, которые выходят в нестандартное время. Вы знаете, что все выпуски новостей, они с ноля начинаются каждого часа. Наши FM-выпуски начинаются с 45 минут, и они 45-минутные…

Иванова: Подождите, я не поняла, 45 минут выпуска новостей?

Мартыненко: Да, со всеми анонсами, пробками, погодами, рекламами, это были условия нашего выхода на FM.

Иванова: Ну не случайно, простите перебиваю, я сказала, что «Радио России» с одной стороны новое, а с другой -  самое старое радио, и формат, я бы сказала, такой древний.

Мартыненко: Нет, Вы напрасно так говорите, потому что собственно новости там выходят в классическом новостном формате. Просто этот отрезок занимает редакция новостей. Не только чисто новостями, но и другими информационными материалами. Это, еще раз повторю, было одним из условий нашего выхода на FM, потому что, если бы я сюда (вот зря не захватила) сетку вещания FM – это такая простыня разноцветная. По сути это расписание поездов. Мы выходим по специальному сигналу, есть некие реперные точки – точки перехода программ, и мы должны очень точно выйти. Если не выйдем, наши программы просто столкнутся в эфире и будет грязь. И мы стараемся, чтобы этой грязи не было. Кроме новостей у нас выходит наша серьезная авторитетная программа «Новости дня» - 5 дней в неделю по 50 минут в 19.10 – 20.00. У нас выходит программа «Ветер в окно» в 21.10.

Иванова: Ира Озерская делает?

Мартыненко: Не только, не только. Там делают разные совершенно редакторы и корреспонденты, но в том числе и Ира, конечно, безусловно. По выходным у нас двухчасовой эфир с 8 до 10 утра Леши Белякова «Новый кругозор». Далее у нас «Радиоклуб на Карповке» в 12.10 – 13.00. Естественно новости в выходные дни выходят. Далее «Театр у вас дома» 23.10 до 23.56… Почему 56 кто знает?

Из зала: Реклама?

Иванова: Реклама, переключение какое-нибудь?

Мартыненко: Ключевое слово какое у ВГТРК? 

Иванова: Государственная?

Мартыненко: Так значит почему 56?

Из зала: Гимн…

Мартыненко: Гимн, конечно. После нас гимн. И на следующий день начинается все по новой. А в воскресенье у нас с 8 до 10 «100 минут» с Михаилом Спичкой. Потом опять же Спичка «Кулинарная скорая помощь» или «Служба 325» -  Спичка, Лазерсон. Дальше у нас, уж забыла, какая-то музыкальная программа, и опять же театр.

Иванова: Ну просто Вы всю программу знаете наизусть.

Мартыненко (смеясь): На самом деле не всю, вот забыла же …

Иванова: Татьяна Владиславовна, скажите, пожалуйста, Вы ведь сами радиожурналист. Сейчас Вы занимаетесь руководящей работой. Но когда-то, я помню прекрасно, работали в легендарной «Петербургской панораме», делали серьезные экономические программы. А вот среди всего перечисленного у вас есть любимая передача, которую Вы слушаете, не как руководитель, а просто как слушатель «Радио России»? 

Мартыненко: Спасибо за вопрос. На самом деле мне очень просто на него ответить. Всегда, всю жизнь я занималась и на радио, и на телевидении новостями. Поэтому редакция информации и новости -  это мои любимые программы. Как любила, так и любить буду всегда.

Иванова: Ваша аудитория, «Радио России» - это 55+?

Мартыненко: Так принято говорить, но я с этим не согласна. И попрошу даже рассказать потом, если Вам будет интересно, Марианну Никольскую, которая занимается программами для детей и подростков, и она расскажет, как слушают эти программы. Это не совсем так. Ведь в чем дело? Радио – это очень лояльное СМИ, оно не требует отвлечения внимания, не нужно сидеть у телевизора, можно заниматься своими делами, бриться, жарить яичницу, пить кофе, гладить, что угодно делать. Поэтому радио на самом деле работает у некоторых от будильника до гимна, а у некоторых и после гимна…

Иванова: То есть целый день, включили утром, и оно там…

Мартыненко: А у некоторых и ночью, потому что вещание на FM круглосуточное. Поэтому и ночью тоже работает у некоторых. И всегда это было, и будет, надеюсь, и дальше, всегда аудитория радио была больше аудитории телевидения, потому что оно более простое для потребления информации. Когда несколько лет назад зашел разговор о том, что радио умирает, радио больше не будет, телевидение еще как-то барахтается, и, видимо, будет продолжать барахтаться, вот ни разу в это не верила. И, если вы следите за развитием радиовещания, вы ощущаете, что интерес к радиостанциям огромный. Достаточно сказать, что у нас 35 (да?) станций в городе. Я почему говорю со знаком вопроса, потому что такая очень нестабильная цифра…

Иванова: Да, открываются, закрываются.

Мартыненко: Да, то больше, то меньше. Но 35 - это точно, и о некоторых Вы, наверное, и не слышали, но у них тоже есть какие-то радиослушатели.

Иванова: Вот смотрите, для Москвы, Петербурга понятно почему растет количество радиостанций - FM диапазон люди слушают в машине. Москва - путь на работу-домой 3 часа в среднем, люди едут в пробках. Петербург - тоже как правило занимает 2 часа у большинства людей. С этой точки зрения, я Вас поздравляю с выходом в FM диапазон. Но, например, если мы посмотрим на западные страны, то в Америке радио слушают в основном через интернет. FM диапазон в основном отмирает.

Мартыненко: Так какая нам разница? Не будет FM диапазона и будут в интернете, да и сейчас могут слушать…

Иванова: Сейчас могут даже смотреть, не только слушать.

Мартыненко: И ради Бога!

Иванова: Хорошо, прежде чем перейдем к вопросам из зала, попрошу нашего микрофонного оператора передать микрофон Марианне Никольской. Так долго, Марианна, рассказывали о замечательном детском вещании на «Радио России», что хочется уже услышать от тебя, что же у вас там такое происходит, и чем ваше радио радует детей и их родителей?

Мартыненко: Извините, пожалуйста, я просто хочу сказать, что мы- единственное радио в городе, которое еще сохранило детское вещание и развивает его. 

Иванова: Ну просто, я бы так даже и поаплодировала в этом месте…

(аплодисменты в зале)

Мартыненко: Это Марианне аплодисменты…

Никольская Марианна: Моей особой заслуги в этом нет, мне просто вручили, передали, это до меня уже началось, я просто подхватила знамя. И до меня вели. Ну надо сказать, что Инга Николаевна Бочанова, всеми нами любимая и знаменитая…

Мартыненко: Знаменитый кот Мурыч…

Никольская: … и кумир моего детства. Открыть маленькую тайну? Мы учились в одном классе с ее дочкой, Юлей, которая артистка теперь, и с Ириной, мы - одноклассницы. И для меня всегда Инга Николаевна была просто такой светлый, недосягаемый идеал, образец. И так жизнь повернулась, что через много-много лет, я как раз продолжила ее дело. И мы с ней параллельно работали. Она первое-третье воскресенье, а я все остальные субботы и воскресенья.

Иванова: И что же ты там делаешь, Марианна, в детском эфире?

Мартыненко: Марианна там не одна, кстати…

Никольская: Да, Инга Николаевна с котом Мурычем. Эти передачи ждут с нетерпением, где кот живой, они обсуждают рисунки, сказки…

Мартыненко: Кот Мурыч выходит на федеральный эфир, то есть его слышат по всей России.

Никольская: Да, вот такой формат. А у меня немного другой, то есть совсем другой, у меня - дети. Дети живые, подростки и маленькие, разные возрасты, по-разному подготовленные.

Иванова: Что с ними обсуждаете?

Никольская: Темы абсолютно разные. То, что мне очень нравится, вообще у нас (извините, сейчас скажу комплимент начальству), но оно само живет и всем жить дает. Я могу делать то, что хочу, на любую тему, ну, естественно, есть такие, к нам приходят, обращаются музеи, концертные залы, фестивали, да, это то, что освещать хотелось бы. Но, в принципе, я могу пойти на любую выставку детского творчества и об этом рассказать. То есть не я, а дети рассказывают. Их глазами, как они это видят, что они замечают.

Иванова: То есть, Марианна, это не просто радио для детей, но и детское радио, сделанное самими детьми.

Никольская: Да, и это вообще моя такая ….

Иванова: Фишка?

Никольская: Да, на этом стою, я очень люблю, когда мне не надо принимать участие в беседе. Вначале я сама вела передачи с детьми, у меня были дети как со-ведущие, но я уже много лет пытаюсь и вывожу на тот уровень, что бы они были радиоведущими и без меня обходились. На записи я сижу в сторонке где-нибудь, иногда, когда мне не понравится какое-то слово, сказанное явно с ошибкой, скажу: «Извини, переговори это слово, не надо, чтобы оно так звучало, надо чтобы звучало правильно».

Мартыненко: И, кстати, сын Марианны Ваня, он, собственно говоря, вырос у нас в студии, и таким детским радиоведущим является, и даже вел прямой эфир, правда, не в Петербурге, а в Тюмени. 

Никольская: Он уже даже на «Радио Петербург» побывал в прямом эфире. Он вырос действительно на Итальянской, когда ему было три года, он у меня сидел на записи под столом, потому что оставить его было просто не с кем, и он сидел под столом, пока я записывала какого-нибудь выступающего для взрослых программ, потому что я начала со взрослых. Меня пригласили на «Радио России» вести «Солнечное колесо» - это этнические традиции мира, и потом «Петербург многоконфессиональный» образовался – это передачи для взрослых. Это в формате «Ветер в окно». Как раз у Ирины Озерской обе эти передачи идут, в ее канале «Ветер в окно».

Мартыненко: У Марианны и муж, и сын…

Иванова: И сын тоже работает. Хочу еще одну особенность «Радио России – Санкт-Петербург» современного подчеркнуть, коли у нас журналистский клуб. Итак, на «Радио России - Санкт Петербург» работают Марианна Никольская, ее супруг Алексей Ерофеев и сын Ваня – одна семья. Работает Наталья Сащенко, которая сегодня не смогла прийти, по семейным обстоятельствам, между прочим, которая возглавляет редакцию новостей. И Татьяна Владиславовна говорила про Михаила Спичку, который ведет кулинарные программы – ее муж. Ирина Озерская и ее супруг Олег Яхонтов. То есть у вас просто какие-то семейные традиции…

Никольская: И дочка Ирины Настя, которая тоже…

Мартыненко: Ну, чтобы уже быть до конца откровенной, скажу, что и моя дочка тоже работает.

Иванова: Вы знаете, обычно же семейственность не поощряется, а Вы наоборот, получается...

Мартыненко: Ну а почему нет? У нее свои начальники…

Иванова: Понятно, то есть Вам это не мешает, как руководителю? Наоборот, создает такую домашнюю атмосферу?

Мартыненко: Она дочка у меня только дома.

Иванова: Я имею ввиду и все остальные, которые семьями представлены в вашем творческом коллективе?

Мартыненко: У них точно такое же отношение к этой ситуации. Правда Марианна?

Никольская: Мы, каждый занимаемся своим делом…

Мартыненко: Семья дома, а на работе… мы «хулиганим».

Иванова: Зато есть возможность проводить жизнь на работе, без отстранения от производства, с утра до вечера.

Никольская: Когда записываешь с утра до вечера собственного ребенка вместе с другими детьми, то ты к нему предъявляешь больше претензий. Я могу вызвериться на собственного ребенка, но никогда на чужих.

Мартыненко: Ну, тут Вы понимаете, не так просто собрать этот детский коллектив, и с кого начинать? Со своего ребенка - отдувайся за всех.

Никольская: Да, и все его друзья, а он ходил и в театральную студию, и на керамику, и много куда. И где бы он не появлялся, я всегда присматриваюсь, где хорошие дети – разговорчивые, открытые, которым интересно жизнь наблюдать и рассказывать об этом. Конечно, я с радостью их приглашаю.

Иванова: Спасибо, Марианна. Смотрите, какая тема интересная сейчас возникла. Получается, что «Радио России» своих каких-то будущих ведущих выращивает прямо там у себя под редакторским столом, как мы только что услышали. И какой у меня есть вопрос. Здесь есть Юля – она представляет ту самую Федеральную Школу Радио, с которой мы подружились, и сегодня ребята из школы здесь в гостиной Дома журналиста находятся. Федеральная Школа Радио выращивает радиоведущих для большинства радиостанций FM диапазона, FM формата, где есть новости, музыка, ди-джеи, люди легко входят в беседу свободную, но этот формат сильно отличается от «Радио России». Сама знаю, потому что 15 лет проработала на Ленинградском радио, откуда это все собственно и вышло. Где Вы берете своих журналистов, если за скобками оставить детей сотрудников?

Мартыненко: Вы правильно сказали, мы стараемся их выращивать. Знаете, к сожалению, может быть Вы со мной согласитесь, может быть нет, но как-то утрачена система подготовки, стажировки, которая у нас была раньше. Сейчас нам присылают из каких-то неведомых вузов, с каких-то неведомых факультетов, непонятно кого, зачастую приходят: «Здрасте, у меня направление на практику, а я не хочу проходить практику. Вы мне подпишите…». Я говорю: «С удовольствием, до свидания, уходи».

Иванова: Почему такая ситуация?

Мартыненко: Не знаю, не знаю почему такая ситуация. Мне кажется, в вузах нет заинтересованности, что-то исчезло. Как было раньше? Что самое ценное в журналистском обучении? Это практика. Когда я училась на факультете, может быть еще кто-то вспомнит такую же ситуацию, сначала мы практиковались в низовой печати, самая простая многотиражка, районка – твоя первая практика. Вторая практика – чуть-чуть повыше… И так мы проходили всю цепочку, не перескакивая ни через одну ступенечку. И уже к концу был какой-то опыт наработан и….

Иванова: (смеясь)… и становились руководителями крупных радиокомпаний.

Мартыненко: Да… А сейчас? «Возьмите на практику такую-то девочку. Вот первый курс закончила».  «А девочка откуда?». «Из Вологды». «А дайте мне с ней поговорить». «Простите, но это не радийная девочка, поймите правильно, есть профессиональные требования, не обижайтесь.». Ну иногда обижаются, иногда нет…

Иванова: Хочется подключить зал к нашему разговору, здесь есть много интересных гостей. Если позволите директор «Первого канала - Санкт-Петербург» Наира Дмитриевна. У меня к Вам вопрос. Скажите, пожалуйста, слухи о смерти радио, впрочем, как и телевидения, с Вашей точки зрения, сильно преувеличены или уже нам надо беспокоиться?

Паповян Наира: С моей точки зрения, они вообще беспочвенны. Радио будет всегда, и телевидение будет всегда, и интернет будет всегда. Конечно, сейчас многое уходит в интернет, и радио в интернете. И телевидение в интернете. Но и такое офф-лайновое радио будет всегда.

Иванова: А нет ли у вас ощущения, что этот интернет-мир преобразует традиционные форматы, это может и будет называться «Радио России», но это будет что-то другое?

Паповян: Не только интернет преобразует форматы, наша жизнь преобразует. Не только радио, любое СМИ, что газета, что телевидение, про интернет 20 лет назад бессмысленно рассуждать. Его практически не было, имеется ввиду, наших каких-то платформ. Все преобразуется, и это нормально. У нас жизнь поменялась, конечно, и формат должен меняться. Если вспомнить 90-е годы, начало радиовещания здесь в Петербурге, было-то всего три станции, помните, да? «Маяк», «Радио Россия», «Ленинградское / Петербургское радио» и уж извините вспомню свою альма-матер «Радио Балтика»…

Мартыненко: Ну и «Открытый город»

Паповян: «Открытый город» с одним часом вещания … И только потом они стали расти как грибы, и сейчас их больше 35 станций, как вы правильно сказали, эта цифра всегда варьируется туда-сюда. То есть радио развивается. Если вспомним и обратимся к опыту других стран, то в Америке всегда на один городок было 40 радиостанций, каждый имел свою маленькую аудиторию. Клуб любителей кошек имел свою радиостанцию, детское вещание свое, литературные чтения какие-то…

Иванова: Благодарю Вас, Наира, за эту ремарку, у меня сразу возник важный вопрос к Татьяне Владиславовне. Маленький городок -  40 радиостанций. Я помню времена, когда я сама работала на радио, я приходила домой, и моя пожилая мама говорила: «Ты знаешь, у нас с пенсиями будет такое…». И она говорила это так, как будто она получила какое-то божественное откровение. «Мама, откуда ты это знаешь?». «По радио сказали!!!», - говорила мама. И тут я улыбалась и спрашивала: «Мама, а я где работаю? Может, ты меня спросишь, и я тебе расскажу, кто и что сказал и почему?». То есть тогда это было действительно ощущение оракула – проводного радио. Когда у тебя 40-50 радиостанций, этого ощущения не может быть.

Мартыненко: Ну конечно. Но мы же не слушаем 40-50 радиостанций. Мы слушаем одну, ну край -две…

Иванова: То есть Вы хотите сказать, они остаются оракулами?

Мартыненко: Нет, нет, каждый для себя выбирает… Послушаем 40, выберем 1-2-3.

Иванова: А что Вы слушаете кроме Радио России?

Мартыненко: Маяк, Вести ФМ, Эхо Москвы, Эхо Петербурга.

Иванова: Все говорливые радиостанции, а музыкальные?

Мартыненко: Вы знаете, нет. У радио есть такая удивительная особенность, я даже не знаю, как ее сформулировать. Вот мне достаточно голоса. Буквы – они тленны, а голос - он бессмертен. И когда поэты пишут «Я целую Ваш голос», я понимаю, что они имеют ввиду. Потому что это многообразие голосов, это такой оркестр, в нем столько инструментов музыкальных, совершенно особых. Мне даже иногда не интересно, о чем человек говорит, я пропускаю мимо ушей, я наслаждаюсь голосом. Есть магия у радио.

Иванова: Вот здесь, Татьяна Владиславовна, я соглашусь, потому что, по моему опыту, многолетнему опыту работы на радио, на петербургском радио, потом на «Эхо Москвы», информация забывается, слова уходят, остается в памяти эмоция, а эмоция – это голос, настроение и твое внутреннее состояние, с которым ты обращаешься к слушателю. Уважаемые гости, вопросы… Светлана Алексеева, коллега. 

Алексеева: Сейчас мы говорим о том, что голоса уже становятся не так важны, и для радио, и для телевидения. Уже много форматов, когда, к сожалению, великому, разрешается говорить как угодно, любой разговор как на кухне, и тут не важен ни тембр, ни дикция, к сожалению великому. Как вы относитесь к современному радио, которое позволяет себе обходиться без этого голосового формата?

Мартыненко: Я плохо к этому отношусь, потому что, вынуждена повториться, это все-таки профессиональное требование. Тут не может быть никакой дискриминации, не может быть никакого субъективного отношения «мне нравится – не нравится». Не в этом дело. Это профессиональное требование. Ну, если человек заикается, ну простите, есть газеты, есть информационные агентства. Если Вы эти требования имеете ввиду. Есть другие, это, конечно, вопрос русского языка. Это очень серьезный вопрос, это вопрос больной. Когда-то я автоматом поправляла человека, была у меня такая привычка, не очень хорошая, кстати, привычка. Она сформирована работой на Ленинградском радио, когда у нас была, допустим, летучка и вел руководитель, директор эту летучку, и он ошибался в каком-то слове, и вся летучка хором его поправляла. И он говорил: «Большое спасибо, учту». Вот я тоже так привыкла, а теперь я этого не делаю. Знаете, почему? Потому что несколько раз мне просто сказали: «Ты загляни-ка в новые словари». Я заглядываю в новые словари, и что я там вижу? В лучшем случае, «допустимо», в худшем случае уже, извините, я не права. Норма изменилась, да…

Иванова: Норма подвижна, она, естественно, идет за языком, язык тоже развивается, принимает какие-то новые формы. Но меня здесь в вашем ответе и Светином вопросе взволновало, не побоюсь этого слова, другое. Смотрите, на Ленинградском радио, которое мы все так любим и сегодня в любви ему признаемся бесконечно…

Мартыненко: Да, я не устаю это говорить.

Иванова: Да, и я не устаю тоже. Это был эталон правильного русского языка, и все, кто жил в Ленинграде, потом в Санкт-Петербурге, знали, что правильно говорят на радио. Люди, которые слушали радио, тоже старались говорить правильно. Сегодня мы потеряли этот эталон?

Мартыненко: Мы стараемся не терять…

Иванова: Или он не востребован?

Мартыненко: Нет, нет, он безусловно востребован. Ну скажите, разве вас не царапает?

Иванова: Меня еще как царапает …

Мартыненко: Не режет ухо? Ирочка, ну мы же не двое таких, правда? Очень много людей, которых это коробит. Кстати сказать, нам очень много могут простить радиослушатели, но нам никогда не простят речевую ошибку – позвонят, напишут, обязательно заметят… Марианна так или не так?

Иванова: Как Вы относитесь к современным радиостанциям, которые действительно широко сегодня представлены самого разного свойства, где вообще не обращают на это внимания?

Мартыненко: Ну как можно к этому относиться? Не профессионально это. Ну, пусть развиваются ребята, но, если они думают, что это станет новой радио культурой… Не станет. Вот не станет, нет!

Иванова: Может быть кто-то не согласен и готов поспорить относительно новой радио культуры? Юрий Ильич Светов, уже постоянный участник наших «Мест встречи – Невский, 70…

Светов: Татьяна Владиславовна, «Как уст девичьих без улыбки, без грамматической ошибки, я русской речи не люблю», - говорил Александр Сергеевич…

Мартыненко: Да, но он не работал на радио!

(смех в зале)

Светов: Я сам злюсь из-за того, что говорят так, ну, может быть, времена исправятся... У меня вопрос. Вы - ВГТРК, где телевидение и радио. Что Вы думаете о попытках сделать радио чуть шире, таким синтетическим средством массовой информации. Смотрите, газеты вдруг заводят радио свое. Радио «Комсомольская правда», радио «Коммерсант». «Фонтанка» – интернет-газета – тоже обзавелась своим радио. Вот в этом отношении. Я помню Анатолия Новоселова, который впервые стал появляться на пресс-конференциях не только с диктофоном, но и с фотоаппаратом, и шутливо стал называть себя фото-радио-журналистом. Вот эти формы… Ваша точка зрения? И еще одна реплика. Я давно сотрудничаю с радио «Спутник», ну, чаще всего прямой эфир, иногда запись… А теперь стали говорить: «Дай комментарий для сайта». И в результате, то, что я говорю, я вижу на сайте напечатано, а в эфир не вышло. И это, ну, как бы ради того, чтобы больше аудиторию охватить, как Вы думаете?

Мартыненко: Юрий Ильич, мне кажется, уже вектор в эту сторону и направлен. Смотрите, сейчас любое мало-мальски приличное СМИ имеет свой сайт, уже расширяет (правда?) сферу деятельности. Я убеждена, что пройдет какое-то количество времени и будут объединены новостные редакции телевидения и радио…

Иванова: То, что сейчас делают «Известия»?

Мартыненко: Да, то что делают «Известия». То, что всегда всю жизнь делает Би-Би-Си. И то, что уже простите из личного опыта, может быть, не очень удачно. Когда я в конце 90-х годов возглавляла Информ-ТВ на нашем телевидении петербургском, это было 98-й год, тогда мы с Борисом Михайловичем Петровым пошли на такой эксперимент. Мы работников службы информации радио Ленинградского забрали на Чапыгина, на телевидение, и сделали объединенную редакцию. Должна вам сказать, что это, мне кажется, было очень прогрессивным, но, может быть, мы слишком рано это сделали. Но, во-первых, мы сохранили людей, тогда было жуткое просто кровавое сокращение, и мы часть людей все-таки спасли от сокращения. Мы сделали более рентабельной работу самой дорогой службы, которая может быть на телевидении, это - службы информации. Потому что выезжал вместе с камерой, с оператором радиокорреспондент, он с места в эфир что-то наговаривал, он приезжал на Чапыгина, мы тогда на Чапыгина перевели студию, быстренько в радиоэфир выходил, спокойно, потому что меньше выпусков телевизионных было, и выходил уже со своим материалом в телевизионный эфир, с телевизионным выпуском новостей. Должна сказать, что радийцы очень быстро влились в эту ситуацию, как будто не было проблем никаких. Из них такие хорошие телевизионщики получались, они еще были лучше, чем телевизионщики, потому что у них не было этой телевизионной фанаберии, что иногда бывает…

Иванова: Излишней звездности.

Мартыненко: Может быть, не звездности, но чуть-чуть такая есть фанаберия. Поэтому я думаю, Юрий Ильич, наверняка, к этому придут, уже об этом задумались, уже есть первые примеры, это МИЦ «Известия» - его презентовали на Экономическом форуме этого года. И мне кажется, это очень правильный вектор.

Иванова: Смотрите, получается, что вот Вы, Юрий Ильич, говорите, что нас в будущем ждет некое синтетическое средство массовой информации? Оно будет и радио, и телевидение, и интернет, и газета, и информационное агентство… А где взять таких синтетических специалистов?

Мартыненко: Выращивать надо, постепенно, знаете, как английский газон.

Иванова: (смеясь) многолетними стрижками. Пожалуйста, Юрий Песьяков, вопрос. Не знаю, где ты сейчас работаешь, представься, пожалуйста. Последнее место было Филармония, до этого клуб «Зенит».

Песьяков: Да, из Филармонии я тоже уже ушел… Но всю сознательную жизнь я проработал на телевидении, на радио никогда не работал, к сожалению, наверное, своему. Поэтому телевидение. Поэтому, скажите пожалуйста, в свое время Ленинградское телевидение славилось голосами - Юрий Гати, Михаил Саныч Быков, который…

Мартыненко: Гати до сих пор у нас работает…

Песьяков: Да-да-да, который потом, кстати, ко мне перешел в новости. Соответственно, вот голоса были. Они были дикторами, они не были авторами своих программ. А потом появились люди, которые стали авторами. И у них появились другие голоса. Они могут заикаться, они могут картавить, они могут говорить как-то не очень, но они авторы, они стали авторами своих программ. И соответственно потерялись голоса, те, которые несли правильную речь, правильную интонацию, мелодику какую-то русского языка, и появились авторы, которые стали…

Иванова: С авторскими подходами…

Песьяков: Да, с авторскими подходами… но стали изменять. Вы сегодня заговорили, и Вы просто представить не можете, меня как будто откинуло на 20 лет назад. Серьезно, я просто сразу… Это голос, который я знаю всегда, у меня такое полное ощущение. Вы за что? За это авторское радио или должно быть все-таки воспитание этих голосов, тембров, не знаю, Николай Витальич Буров, например.

Мартыненко: Да, это тоже наш.

Песьяков: Да, последний голос остался. Спасибо.

Мартыненко: Вы знаете, я думаю, что и то, и другое надо делать. Пусть останутся авторские программы с какими-то особенностями авторскими… Может быть, даже с каким-то не совершенством речи, это все возможно. Но есть такие топовые, чисто радийные, лицо радио представляющие программы, в частности, новости. Ну, нельзя там работать картавому человеку, нельзя. Это немножко другой стиль подачи. Вот когда мы, опять Ленинградское радио вспомним…

Иванова: Все мы вышли оттуда.

Мартыненко: Да, все мы вышли оттуда. Была специальная комиссия, которая определяла, кто может работать без ограничения в эфире, кто может работать только в репортажном жанре, а кто не может вообще работать. Пиши, дружок, тексты, за тебя их диктор исполнит. И это очень строго соблюдалось, и тогда действительно эталонным было радио. Не только по языковой культуре, но и по голосовым характеристикам. Я не думаю, что так должно быть, мы становимся более…

Иванова: Вы знаете, это извечная тема маятника, который качается то в одну сторону, то в другую…

Мартыненко: Конечно, конечно.

Иванова: Потому что я же работала на том самом радио, я помню, Юра, как мы боролись за прямые эфиры, за авторскую подачу, за право живой речи, живого слова, за то, чтобы у человека микрофон был с собой, а не читал он идеально выверенный текст, чтобы было дыхание в эфире… Помните?

Мартыненко: Да, и сейчас полно этого.

Иванова: Да, сейчас этого переизбыток, и маятник просто начинает, по-моему, качаться в другую сторону, когда хочется грамотной речи, красивого голоса, но, наверное, должно быть и то, и другое.

Мартыненко: Да, и то, и другое.

Иванова: Мне бы хотелось этот же вопрос адресовать Марианне, которая ведет детские радиопрограммы. Она на радио позже пришла. Марианна, как ты считаешь, какими должны быть голоса, эфир, и кто должен сидеть у микрофона?

Никольская: Ну, это подстава…. 

Иванова: Марианна Никольская, ведущая и редактор детских программ Радио России, и автор.

Никольская: Я только хочу сказать, что у меня дети не читают по бумажке, не пишут текстов заранее. Мы просто обсуждаем, о чем будем говорить, и какие-то тезисы, рыбу, они пишут, чтобы какие-то факты не забыть.

Иванова: То есть за живой эфир?

Никольская: Обязательно, поэтому наши передачи все время получают первые места, потому что, когда ты слышишь живую речь не написанную, а вот именно сформулированную тут же, это слушается совершенно по-другому. Поэтому мне очень нравятся «Новости дня», которые на нашем радио идут, я стараюсь слушать, это живой разговор. Но ведущий, конечно, должен быть профессионалом при этом. Гость, выступающий ладно, пускай по-всякому, но все-таки…

Мартыненко: При этом, извините, на радио сейчас, на современном «Радио России» читают только новости, потому что официальный материал. Все остальное, это свободный разговор, и зачастую... Вы знаете, вот Марианна знает, я подписываю вот такую гору папок. И зачем я их подписываю? Что в этой папке? Здрасте и до свидания.

Иванова: А это традиция Ленинградского радио.

Никольская: Это я всегда такие папочки сдаю. «Здравствуйте, дорогие ребята, с вами сегодня Ваня Ерофеев, Лиза Петрова» и все. Дальше я пишу хронометраж такой-то, звукорежиссер такой-то. Все.

Иванова: Марианна, можно передать микрофон Сергею Почину?

Почин: Сергей Почин, «Телеинвест». Возвращаясь к тому, о чем сказал Юрий, услышав голос Татьяны Мартыненко, что сразу вспомнил старое Ленинградское радио. Мне вспомнился один эпизод, тоже в давние советские времена, в капелле проходила встреча с грузинской творческой интеллигенцией. На сцене был Ираклий Абашидзе и с нашей стороны Даниил Александрович Гранин. Ираклий Абашидзе был простужен, очень тихо, еле-еле говорил. И начал свое выступление, извиняясь: «Вы извините, я очень простужен, вы меня, может быть, не услышите…» Интеллигентный Даниил Александрович его прервал: «Не беспокойся, голос большого поэта, всегда будет услышан. Более того, узнаваем». Должен сказать, что благодаря таким как Татьяна Мартыненко, голос радио нашего петербургского-ленинградского всегда будет узнаваем. Мы помним те времена, когда и Матвея Фролова был голос абсолютно узнаваем, Раткевича, Татьяны Мартыненко. И вот очень ценно, что этот опыт они передают и дальше сегодня. Очень ценно, что наконец заговорило «Радио России – Санкт-Петербург» в FM диапазоне, потому что действительно мы много времени проводим в машине, и не хватало этой кнопки…

Мартыненко: Будем расширяться…

Почин: ДА, и очень важно, чтобы вы расширялись. И еще об одном эпизоде должен сказать. Я как Юрий работал во всех средствах массовой информации, в смысле в разных форматах, кроме радио. Но тем не менее, когда год назад каким-то более-менее случайным образом мы предложили Татьяне: «У нас есть запись Аллы Демидовой, которая читала в третьей студии Дома радио стихи Ольги Берггольц. Мы записали этот цикл телевизионной, и нам показалось, он очень уместен в дни празднования юбилея снятия блокады. Нельзя ли использовать этот телеформат для радиоэфира Радио России?». И Татьяна легко откликнулась, и это было использовано. То есть я хотел подчеркнуть одну особенность нашего петербургского «Радио России», что оно открыто к новым формам, к новым каким-то поискам.

Иванова: Наверное, в этом и секрет его долголетия и дальнейшего развития.

Мартыненко: Вы знаете, вот я очень рада, что наш разговор на такую атрибутику радийную, голосовую перешел. Мне кажется, мы все должны сказать спасибо дикторам, дикторам радио. Профессии такой уже нет, нет на радио дикторов. Но, если бы их не было, уверяю вас, ни одно радио не жило бы так долго, как оно живет. Потому что были уникальнейшие люди, это действительно были носители речевой культуры. 

Иванова: Я поняла, что голос, речевая культура, правильные ударения, правильное произношение… Мы наступили на такую зыбкую почву, болезненную и очень актуальную. Но мы все про форму, а если про смыслы? Может быть, есть какие-то вопросы про смыслы? Какими смыслами «Радио России» наполняет сегодня пространство? Вот Вы сказали, что у вас ключевое слово «государственное», это означает, что вы проводите исключительно политику государства? 

Мартыненко: Как любое другое, любое средство массовой информации, имеющее учредителей, проводит политику своего учредителя. И не говорите мне о том, что есть абсолютно независимые свободные ни на кого не оглядывающиеся средства массовой информации. Такого просто не бывает. Ничего плохого в этом не вижу, мы сделали сознательный выбор. Да, оно государственное, и я в общем даже горжусь этим, что я работаю на государственном радио.

Иванова: Еще какие-то вопросы, мнения в зале? Будьте добры, Наира Паповян, Первый канал -Санкт-Петербург.

Паповян: Хотелось бы вернуться к вопросу формата, здесь действительно важные моменты обсуждались, и необходимость в дикторах, и их отсутствие в авторских программах все-таки. Радио глобально сейчас разделяется на таких два лагеря. Одно музыкальное радио, что собственно в большинстве на том же FM, и talk-радио, которых не много. И, с Вашей точки зрения, Татьяна Владиславовна, каким должен быть формат и наполнение talk -радио, государственного, не государственного, но слушиваемого, которое будет и с экономической точки зрения рентабельно, и будет иметь большую аудиторию. Именно Ваша точка зрения…

Мартыненко: Вы задали самый сложный, наверное, вопрос из всех, что были. Мне кажется, самое рентабельное радио – это музыкальное радио. Ну что там, дешево, простенько, и все. Тalk -радио, как Вы говорите, я называю его разговорным, синтетическим, длинным радио (короткое радио – это новости, а длинное – это все остальное, в нашем понимании этого дела), конечно, там другая экономика. Но мне кажется, что там и аудитория больше. По крайней мере, хоть раз кто-то послушает и зацепится. Вот меня спросили, слушаю ли я музыкальное радио. Ну, практически нет, правда, и времени нет, и не моя тема, скажем так. Нет, не слушаю. Как это соединить, не знаю.

Иванова: Самое интересное, вопрос был про формат, а получился все-таки про смыслы… Просто мне кажется, да, хотелось легкости, хотелось свободы, хотелось беседы на любую тему неглубокой. А сейчас, мне кажется, тоже опять-таки время меняется, и у людей есть запрос на смыслы.

Мартыненко: Вы понимаете, Ира, сейчас есть такие радиостанции, которые я в машине слышу часто. «Ребят, что вы веселитесь?» Таких много. Вот с утра, пальчик показал, как будто, ему кто-то, и он не может замолчать. «Ребята, вы о чем? Почему? Что? Пересказ приключений по пути на работу, несмешных, неинтересных, для чего вы это делаете?» Это вот то дешевое радио.

Иванова: Между прочим, реклама на радио за прошлый год выросла в целом аж на 13 %, народ вкладывает деньги в радиостанции. Это ваше радио или те музыкальные?

Мартыненко: Ну, наконец-то. Я сижу и думаю, ну неужели первый раз в жизни мы не будем говорить о рекламе? Будет самый счастливый день в моей жизни, когда меня ни разу не спросят про рекламу. Но нет!

Иванова: Простите, я Вам его испортила…

Мартыненко: Испортила... Там доля какая-то и наша есть, естественно. Но что касается рекламы, у нас тут особое положение, у нас нет рекламной службы, у нас нет продакшен. У нас договор с хорошим селлером – это бывший «Медиа Интернешнл», теперь «Регион Медиа», да? «Регион Медиа» – мы им просто продаем время, они нам присылают готовую продукцию, и мы ее размещаем. Где-то вручную, а в основном автоматически. Это вписывается в плей-лист и выходит в эфир. Вот поэтому, когда мне говорят: «Зачем у вас так много рекламы? Почему у вас такая противная реклама?»... «Ребята, ну не у нас. Мы даже не знаем, что нам прислали, мы даже не слышим…»

Иванова: Вы пустили кого-то в свой огород.

Мартыненко: А куда деваться?

Иванова: А зачем?

Мартыненко: А это условие нашего существования.

Иванова: Понятно, которое определяется опять же статусом радиостанции.

Мартыненко: Конечно, часть доходов, часть финансов мы должны заработать сами. Работаем в рамках закона, закон не преступаем.

Иванова: У меня такое предложение, может быть, наша аудитория что-то пожелает «Радио России», раз у нас сегодня встреча с руководителем «Радио России-  Санкт-Петербург». Есть совсем молодые ребята, может, вы что-то скажете, свое мнение, или пожелание, или ожидание? Поделитесь, пожалуйста, только представьтесь, потому что молодых я, к сожалению, не всех знаю.

Дмитрий: Меня зовут Дмитрий.  По поводу смешения форматов, радио «Зенит» разве у них не смешан формат? У них много разговоров, и много музыки.

Мартыненко: Так это не только радио «Зенит», это все радиостанции так делают.

Дмитрий: У них все-таки намного больше разговорного, чем у музыкальных радиостанций.

Мартыненко: Это и наш формат, мы тоже так работаем. 

Дмитрий: У них музыки намного больше.

Мартыненко: У нас с радио «Зенит» разный контент, разное наполнение…

Иванова: (смеясь) Совсем!

Мартыненко: Но формат у нас примерно одинаковый.

Иванова: А в чем вопрос? Или пожелание?

Дмитрий: Нет, просто говорилось, что возможно ли такое соединение…

Мартыненко: Возможно, мы так и работаем.

Дмитрий: На радио «Вести» уже используют сюжеты телевидения в новостях.

Мартыненко: Да, начинается, все это уже начинается.

Иванова: Мы все-таки двигаемся к синтетическим форматам, к синтетическим средствам массовой информации.

Мартыненко: Безусловно, я думаю технология это диктует, экономика это диктует. 

Дмитрий: Но иногда немножко режет слух, потому что там ведущий говорит: «Вот посмотрите». А как? 

Иванова: А нам надо «Вот послушайте». 

Мартыненко: Это называется «Посмотрим радио». 

Дмитрий: И как попасть к вам на грядку, чтобы расти?

Иванова: О, вопрос, по-моему, тоже достойный аплодисментов. 

Мартыненко: Спокойно, я готова ответить. Пожалуйста, предлагайте программу. 

Иванова: Программу, то есть проект? Тему, формат?

Мартыненко: Да, проект, тему, формат.

Иванова: Гости, ведущий?

Мартыненко: И хорошо бы пилот.

Иванова: Пилотную запись передачи?

Мартыненко: Да, да

Иванова: Вы вообще берете на свою грядку?

Мартыненко: Ну, допустим, если что-то для нас интересное, то конечно. Но скажу сразу, у нас практически нет текучки, у нас очень стабильный коллектив. Редко-редко, у нас кто-то куда-то уходит, и тогда появляются новые люди. Но у нас есть некий актив, который работает за маленькую денежку на договоре. 

Иванова: И это и есть та самая грядка?

Мартыненко: Конечно. Да собственно с договора все и начинали. Марианна начинала с договора. Как мы когда-то с внештатной работы начинали. Так все начинают. 

Иванова: Еще один вопрос у Юрия, пожалуйста. 

Песьяков: Ты же просила пожелания, да? Мне кажется, что существуют разные радио и новаторство будет всегда, оно было везде. В живописи, литературе, музыке. Что-то появлялось новое, и оно сначала завоевывало, а потом становилось опять же классикой. А вот эталонное перестает существовать, и оно практически уходит. И некуда оглянуться, и негде посмотреть школу, которая была. Как правильно говорить, как правильно разговаривать, как правильно делать подачу. Почему можно держать новости 45 минут, а не 12-15, и больше они не выдерживают новостей. Сколько сейчас? Трехминутные новости. На всех радио, которые с музыкой, трехминутные новости. Они выбирают три пункта – этот, этот и этот. 45 минут, я даже не знал…

Мартыненко: Нет, не 45 минут. Начинается в 45 минут. Да нет, вы неправильно поняли. Все новости начинаются по нулям, а в 45 минут начало. Но там нормальные обыкновенные новости, не 45…

Песьяков: Так вот пожелание держать эталон какой-то. Это может быть детское вещание или взрослое вещание, музыкальное, литературное, любое. Но просто должен быть какой-то эталон, куда можно оглянуться и посмотреть. И даже не эталон в смысле подражать этому, а просто посмотреть, какая школа. Вот я, например, носитель определенной школы. Однозначно, я никуда не могу из этого выбраться. И пусть будут новаторские. И их могут быть тысячи или миллион, но где-то должно быть … пожалуйста, ну пусть что-то остается.

Мартыненко: Спасибо, Юрий. Я абсолютно с Вами согласна. Я вообще за эталоны, и я считаю, что радио, работники радио, это хранители эталонного языка. Если не будет хранителей эталонного языка, то не будет эталонного, нормативного языка. Да пусть будут вариации…

Иванова: И речевой культуры

Мартыненко: И речевой культуры. Она будет снижена, и мы дойдем до обсценной  лексики.

Иванова: Я думаю это наша общая задача сохранять такое радио как «Радио России - Санкт-Петербург». Я очень благодарна Вам, Татьяна Владиславовна, что Вы нашли время, пришли, что мы завели эту тему, и действительно, мне кажется это очень важно. И дай Бог здоровья Вам и долгих лет «Радио России». Спасибо.

Мартыненко: Спасибо.