Около недели назад Россию облетели новости о пытках в туберкулезной больнице №1 УФСИН по Саратовской области. Первоначально правозащитная организация "Комитет против пыток" и правозащитный проект Gulagu.net опубликовали информацию о четырех случаях насилия над заключенными. Позднее СК возбудил семь уголовных дел по этим эпизодам, а о пытках в той же тюрьме заявили еще 14 осужденных. По словам активистов, над заключенными жестоко издевались надзорные лица: осужденные мужчины подвергались сексуальному насилию, унижениям и истязаниям, что подтверждали полученные правозащитниками видеозаписи пыток. Основатель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин заявил, что в распоряжении правозащитников имеется более 1000 видеофайлов ФСИН, записанных на рабочие видеорегистраторы. Все они подтверждают системный характер пыток в СИЗО Саратовской, Иркутской и Владимирской областей.
По словам сотрудников "Комитета против пыток", большинство работников ФСИН получали только условные наказания за пытки и причастность к ним. За 20 лет по всей России насчитали более 200 случаев жестокого обращения с заключенными, лишь 70 сотрудников ФСИН получили реальные сроки за содеянное. На данный момент следователи ведут проверку в саратовском УФСИН, изымают документы, проводят допросы и судебные экспертизы.
Piter.TV расспросил руководителя отдела расследований "Комитета против пыток" Альберта Кузнецова о том, почему насилие существует в тюрьмах, как его искоренять и почему причастных к пыткам почти не наказывают.
PTV: Что служит первопричиной пыток? (Это вседозволенность сотрудников, ненаказуемая и разрешенная начальством? Прорехи в уставах исправительных учреждений, позволяющие так применять силу к заключенным? Совокупность факторов или что-то иное?)
Причина пыток – недостаточная реакция на них со стороны государства. Складывается ощущение, что следователи считают: если жалуется условный зек, то он априори врет. Если заглянуть в их материалы, то выяснится, что они ничего не делали, а если и делали, то настолько медленно, что за это время можно успеть замести все следы и надавить на кого надо, чтобы помалкивали. Ведь свидетели и жертвы все это время остаются под контролем тех же сотрудников, которые их пытали. Их безопасностью никто не озабочен. Кроме того, сотрудники Следственного комитета при производстве расследований могут пачками штамповать решения, которые потом будут признаны незаконными. Это тормозит расследование, сводит его эффективность к нулю, при этом никакой ответственности за свою некачественную работу они обычно не несут – продолжают спокойно работать и расти по карьерной лестнице.
На должностные преступления распространяются сроки давности для привлечения к уголовной ответственности. То есть, государство может установить виновных лиц через некоторое время, однако они не понесут за это никакого наказания, потому что Следственный комитет не смог провести расследование в отведенный срок. К сожалению, ни одна из статей, за которые сейчас можно привлечь за пытки, не входит в список тех, на которые не распространялись бы эти сроки. И это еще одна значительная проблема. Поскольку чтобы уйти от ответственности, иногда достаточно просто "затянуть" расследование или суд, чем активно пользуются фигуранты пыточных дел при своей защите.
Раньше добиться какого-то результата удавалось благодаря работе общественных наблюдательных комиссий или ОНК. Это такие общественники, которые могут беспрепятственно пройти в колонию и проверить условия содержания, поговорить тет-а-тет с осужденными, посмотреть какие-то документы. Изначально подразумевалось, что онкшники будут независимыми и неаффилированными с правоохранительными органами. Но существующая процедура формирования наблюдательных комиссий в регионах позволяет саботировать их деятельность – сейчас в комиссиях сидят различные ветераны, в том числе и ФСИН, которые приходят в свое бывшее место работы с начальниками чаи погонять, выдавая это за мониторинг, а правозащитников, которые будут ходить и реально искать нарушения в наблюдательные комиссии, допускать перестали.
Видео с регистраторов и внутренних камер становится больше, колонии ими оборудуются и сотрудники. Это хорошо, но кто смотрит эти записи? Те же самые сотрудники тех же самых колоний или отделов полиции. При таком подходе этот инструмент малоэффективен.
PTV: Каков алгоритм борьбы с пытками в тюрьмах? Что нужно менять для прекращения такой практики?
Важно добиться принятия реальных мер. Во-первых, привлечения к ответственности всех, кто участвует пытках, в том числе и тех, кто им попустительствует. Во-вторых, нужно требовать изменений на системном уровне: это, в первую очередь, криминализация пыток, введение отдельной статьи, ведь сейчас она отсутствует, и очень важно, чтобы сроки давности на нее не распространялись. Также стоит поменять процедуру формирования общественной наблюдательной палаты (ОНК), чтобы допустить к работе комиссий реальных правозащитников. Еще важно вывести контроль над данными с видеорегистраторов и камер за пределы досягаемости сотрудников тех ведомств, чьи незаконные действия они должны фиксировать. И отдельно отмечу, что важно наказывать следователей, из-за безалаберности которых расследование проваливалось. Напоследок могу заметить, что для понимания проблемы и формирования условий для борьбы с ней важным фактором является ее регулярное освещение не только в интернет-изданиях и тематических СМИ, но и на центральных каналах, потому что многие даже не знают, что такая проблема есть.
PTV: Локальное расследование саратовской ситуации поможет решить аналогичные проблемы в других регионах?
Саратовская ситуация ничем не отличается от ситуации во множестве других исправительных учреждений по всей стране. Пытки работают, пока для их применения существуют условия, они не находятся в привязке к какому-то конкретному региону, это условия федерального уровня. Без системного изменения подхода государства в борьбе с пытками они никуда не денутся.
Почему процедура формирования состава ОНК нуждается в изменениях? Повторим слова Альберта Кузнецова: это нужно, чтобы "допустить к работе комиссий реальных правозащитников", ведь сейчас, по наблюдениям руководителя отдела расследований, в комиссиях сидят бывшие уфсиновцы и силовики.
По информации издания Znak.com, в 2019 году отбор кандидатов в ОНК 43 регионов страны Общественная палата России завершила на днях, но самые активные правозащитницы из Петербурга Яна Теплицкая и Екатерина Косаревская не попали в новый состав. Девушки расследовали инциденты о пытках электрошоком и жалобах заключенных на избиение в тюремной больнице Гааза, а также судились с "Крестами" из-за Аброра Азимова (осужденного по делу о теракте в петербургском метро), который жаловался на пытки. По словам главы ОНК Александра Холодова, девушки не прошли в новый состав ОНК, поскольку не получили рекомендацию от Общественной палаты города. Кроме того, цитирует Холодова Znak.com, Теплицкая и Косаревская не всегда адекватно себя вели при посещении колоний и оформлении строгой отчетности.
На данный момент в новый состав петербургского ОНК попали сам Холодов, глава, юрист и пресс-секретарь Всероссийского общества автомобилистов, педагог школы боевых искусств, участник движения "Молодой Гвардии Единой России", католический священник, бывший сотрудник угрозыска и другие персоны. По подсчетам издания "Проект" (юридическое лицо этого СМИ признано Минюстом нежелательной организацией), в состав ОНК по всей России в основном попадают представители казачьих организаций, силовых структур, бывшие сотрудники силовых ведомств и органов власти. В большей части регионов России, где фиксировали инциденты с насилием и пытками в тюрьмах, ОНК возглавляют связанные с властью люди, что подтверждает слова Альберта Кузнецова.
Кроме того, с каждым годом все непрозрачнее становится процедура голосования за кандидатов, проводимая в совете Общественной палаты России. Если 10 лет назад на сайте палаты публиковали таблицу с подробной информацией о кандидатах и списке предоставленных ими документов, то сейчас ничего похожего на сайте нет – таблицу убрали, ссылаясь на охрану персональных данных. Также комиссия и совет Общественной палаты руководствуются личным мнением касательно того, будет ли конкретный кандидат в ОНК качественно выполнять свою работу в комиссии. Бывшие члены ОНК упоминали о неких стоп-листах или черных списках людей, которым не дают попасть в комиссии. Кроме того, по информации бывших членов ОНК, Общественная палата может произвольно отбирать, исключать членов комиссий и менять их численный состав, что может использоваться как "еще один инструмент отсеивания правозащитников".
Фото: unsplash
Обсуждение ( 0 ) Посмотреть все