Вячеслав Бутусов: Время - вещь условная

Вячеслава  Бутусова по праву считают патриархом русского рока. Лидер легендарной группы «Наутилус Помпилиус» оказался среди немногих избранных, ставших героями рок-революции середины 80-х и снискавших тогда всенародную любовь. Музыкант прошел огонь, славу и медные трубы, достойно пережил и статус небожителя, и кризис 90-x, и вновь оказался востребованным со своим новым коллективом "Ю-Питер".

15 октября рок-звезде, поэту, композитору,  и писателю Вячеславу Бутусову исполнилось 50 лет. О том, много это или мало, чувствует ли он себя настоящим петербуржцем, прожив в Петербурге немало лет, и о своем ощущении дня сегодняшнего Вячеслав Бутусов рассказал в интервью нашему каналу.

50 лет это много или мало?

Вячеслав Бутусов: 50 лет – это половина. Не много и не мало. Серединка.

А ваша лучшая песня она уже написана?

В.Б.: Лучшая – всегда впереди. Все лучшее впереди.

Чувствуете ли вы себя настоящим петербуржцем?

В.Б.: Я пришел к выводу, что у каждого человека своя мера и у меня эта мера составила 15 лет, как я посчитал.  Дальше я чувствовал себе человеком, которого город принял.  Особенно я это почувствовал это, когда мы переехали в Пушкин.

Я не предполагал оказаться в Петербурге в качестве постоянного жителя. Я приехал сюда ненадолго. Конечно, я любил приезжать в Петербург.  Но у меня никогда не было четкой установки, что я должен приехать в Питер и жить здесь.  У меня даже мысли такой не было. Та траектория, которая у меня в голове складывалась, она в другую сторону вела.  Тем не менее, я оказался здесь.

Оглядываясь назад, о чем вы вспоминаете, о чем сожалеете?

В.Б.: Когда я оглядываюсь назад, я стараюсь видеть только положительные вещи.  Когда меня просят оглядываться назад - для меня это своего рода фантазийный отпуск.  Например, взять и вернуться в детство - в солнечное и раннее жизнерадостное утро.  А вот так, чтобы возвращаться в прошлое и изнывать – я считаю, что это  - отрава.  Я всем об этом говорю. Не нужно злоупотреблять ностальгическим застоем.

Прошлое нужно хранить в себе. Все самое ценное хранить в себе и понимать,  что  полноценность человеческая она заключается в том, что есть то,  на основе чего мы сегодня живем и то, на что мы надеемся. Такой вот полноценный взгляд на мир. Пророки они именно так и видели, они видели одновременно прошлое, настоящее и будущее.  Только голову поворачивали и все. А мы почему-то это разделяем и в этом наша главная психологическая проблема.  Мы теряем свою ценность. Мы себя дробим. А время - это условная вещь. Нельзя себя делить, как циферблат будильника.  Время вещь неделимая и она есть, пока есть человек.

Век живи – век учись. Ты все равно что-то проходишь, наступаешь на какие-то грабли. И все это происходит, условно говоря, по спирали. В зависимости от своих человеческих возможностей мы усваиваем какой-то опыт. Одни  - быстрее, другие - медленнее. Одни  - правильнее, другие -  неправильнее.  Потому что можно прожить всю жизнь и думать, что ты  очень умный и очень опытный. И вдруг на 99-м году понять, что все эти ценности не стоят ничего, и мир вдруг переворачивается с головы на ноги и надо заново начинать все постигать.

Так что тут надо быть все время начеку. Миром правит лукавство, и как утверждают старики – лукавый не дремлет в отличие от человека.  Так что нам все время приходится быть начеку.

В какой момент к вам пришла популярность? Вы помните момент, когда вас стали узнавать?

В.Б.: Завхоз нашего института гонялся за мной довольно долго. По причине того, что мы работали параллельно еще в студенческом клубе, а там инструменты, инвентаризация и все такое. Так вот он меня сходу узнавал в любом месте. И говорил:  «Бутусов, верни гитару на место!».

Я запоминаю только курьезы. Мы с Софьей, со средней дочерью, ездим на занятия в Эрмитаж, и пока у нее идут лекции, я там  брожу с видом, что пришел посетить выставку.  И в гардеробе подошел к нам человек, приезжий,  видимо,  и говорит: «Это вы Юрий Шевчук?»  Я отвечаю:  «Да что вы, у меня даже бороды нет».  «А как похож!»: говорит он.

О том, как все начиналось…

В.Б.: Я помню, что сама атмосфера института, первого курса, студенчества  она предполагала такой эффект эйфории. Такая свобода, такая неожиданная атмосфера во всем. У меня было ощущение легкого головокружения в течение первого года моего обучения.  И я в таком экстатическом состоянии пребывал долго.  И была атмосфера легкости, и еще когда я вдобавок ко всему еще услышал, что в студенческом клубе играют Led Zeppelin, и потом, когда я узнал, что в каждой группе есть своя группа – это было просто неизбежно. Поэтому мы срочно собрали ансамбль и играли музыку. 

А вам страшно не было в тот момент?

В.Б.: Нет, в институте было не страшно. Было ощущение  альма-матер, когда ты находишься за пазухой у деканата. А вот когда оканчиваешь институт, вот тогда становится страшно. Когда все разъезжаются в разные стороны – это такой страшный момент.

А если бы я планировал свое будущее, я бы работал сейчас в «Гражданпроекте» в Тюмени.