Владимир Хавинсон: Люди должны доживать до 120 лет!

 

В.Х.: Вы знаете что? – длительность жизни вида человека где-то 110-120 лет. Это максимально. Но реально, я думаю, 95-100 лет. Пожалуй, вот до этой цифры любой человек мог бы дожить в хорошем состоянии. Будучи не в тягость окружающим и себе.

 

В.Х.: От генетики много что зависит, но не все. Зависит всего процентов 30. Далее – это окружающая среда. Экология и так далее. Далее – образ жизни. Крайне важно! Образ жизни – это питание, как человек вообще живет, как он соблюдает биоритм, физкультура. То есть сумма факторов, которые действуют на живой организм. Поэтому понятно, что если мы живем в плохих условиях: низкие температуры, плохой воздух, плохая вода, некачественная пища – это все вместе нарушает, подавляет функционирование генов. Самая главная задача геронтологии – это продление активного долголетия. То есть периода не только, что человек сам себя обслуживает, а еще полезен для общества. Как раз соблюдение биоритма является важнейшим фактором долголетия. Все долгожители, как правило, рано ложатся и рано встают. Почему это очень важно? Дело в том, что у нас ночью в маленькой железе, в эпифизе, - она находится в центре мозга - образуется мелатонин. Этот мелатонин регулирует эндокринную систему. Пик выработки мелатонина с 12 часов ночи до 3 часов утра или ночи, как хотите. И если человек в это время не спит, то нарушается выработка мелатонина. И соответственно, нарушается функционирование тех или иных органов секреции эндокринной системы.

 

 

В.Х.: Вы знаете, ведь Петербург здесь возник… на этом месте были поселения. Здесь шведы жили, финны жили, и, в общем-то, ничего! То есть, как и везде! Понимаете? Не так, что просто была пустыня, тундра, и появился город. Нет, конечно! Конечно, условия жизни где-нибудь в Испании, Италии, получше, чем в России. Но такова уж судьба. Нам жить здесь. Условия? Но я ведь сказал, что примерно 20 тысяч человек (в возрасте) 90 лет и старше. 200 человек дожили до ста лет. То есть, безусловно, климат имеет значение, но не решающее.

 

В.Х.: Мы разработали ряд препаратов. Что за препараты? По мере старения… Что такое старение? Это снижение синтеза белка в разных органах и тканях. Это понятно. Снижаются функции, дряхлеет организм, труднее ходить, все болит и так далее. Мы знаем, что у молодых животных - хорошие органы. Эндокринные органы, иммунные органы. И возникла идея: а что если выделить из этих органов молодых телят вещества и вводить их людям, которые стареют, или животным, которые стареют? Может быть, удастся задержать процесс старения.

 

В.Х.: Мы выделили из 30 основных органов и тканей вещества, с которыми связана основная активность синтеза белка. Это оказались маленькие белки – пептиды. Вот мы состоим – белки, жиры и углеводы. Маленькие белки - они называются «пептиды». Они состоят из аминокислот. А аминокислота – это кирпичик живого. Это неживая материя. Аминокислота, - она синтезируется, это химическое вещество, состоящее из кислорода, углерода, водорода и еще других веществ. Несколько аминокислот, когда они соединяются - одна, две три… Как только две аминокислоты соединились вместе, возникла информация – называется пептидная связь. В мире всего две информационные молекулы. ДНК – это матрица, как перфокарта. И пептиды. Две молекулы, несущие информацию. Как только пептид пересекается с кусочком ДНК, с геном, начинается синтез белка. Именно соединение пептида и ДНК дает сигнал к синтезу специфического белка. У нас несколько сот тысяч белков в организме. У нас много генов, 25 тысяч генов. Следовательно, пептиды, их роль – включение синтеза белка. Как старт. Это как ключ к замку. Причем каждый пептид очень точно подходит к своему гену. Там соединение специальное. Мы это показали, мы это сделали. Я бы так сказал: эволюционная роль пептидов – это регуляция активности генов.

Р.Р.: Как была разработана эта методика? Вот вы мне до начала нашей записи говорили о том, что лекарство для восстановления сетчатки глаза вы еще в Советское время разрабатывали, и вот сейчас это просто бы не получилось. 

 

В.Х.: Да. В Советском Союзе, как вы знаете, различные виды оружия разрабатывались. И в том числе – лазерное оружие, оно и сейчас разрабатывается. В чем его ценность? Если лазерное оружие попадает в глаз (пучок этого света), оно разрушает сетчатку. Лекарств нет. Ноль. И поэтому мы в Военно-медицинской академии начали разработку препарата из сетчатки глаз телят с целью хоть как-то противодействовать разрушающему действию лазерного луча или восстанавливать после поражения. И мы обратились на мясокомбинат, - в то время Завод медицинских препаратов Ленинградского мясокомбината – и было собрано 100 тысяч глаз телят, коров, быков. Сто тысяч глаз! Из них выделялась сетчатка и потом уже оттуда экстрагировались, выделялись вещества. Но! Мы понимаем, что сетчатка – это не только сетчатка, там есть элементы нервной ткани, сосуды. И поэтому мы в свое время разработали препараты из сосудов, из мозга и т. д. И вот комплексное применение этих препаратов, в случае повреждения сетчатки, при введении дает феноменальный результат.  

 

В.Х.: Да! Мы единственные в мире (ни в Америке, ни в Европе, ни в Азии, нигде больше) можем восстанавливать функцию сетчатки. За счет чего? Дело в том, что все наши органы и ткани содержат запасные или стволовые клетки. Полипотентные или «спящие», как угодно. В принципе, их можно пробудить. Активировать. Пептиды и активируют именно эти резервные клетки, которые есть у любого человека. У нас с вами тоже. И вот активация этих клеток приводит к появлению новых дифференцированных клеток (палочки, колбочки, о которых помнят еще из школьных учебников биологии), и человек начинает видеть. Вот буквально недавно у нас лечился президент «Газпрома» Турции, который имел заболевание «Пигментный ретинит». Это такое заболевание, когда клетки сетчатки перерождаются и отмирают. И прогноз – слепота. Написано во всех учебниках. И к нам он обратился после 20 лет попыток получить где-то лечение в мире: в США, в Европе, везде. Эффект – ноль. И постоянно шло ухудшение.

 

В.Х.: У него оставалось всего около 5% зрения. Когда он к нам приехал, меня спросил его отец: «Каковы гарантии, шансы того, что ему станет лучше?». Я сказал: «Ну, не сто процентов. Сто один». Он долго потом смеялся. Почему? Да потому, что у нас опыт. Более трех тысяч пациентов прошло. И во всех этих трех тысячах случаев мы получили положительный эффект. Поэтому у нас есть основания. Не просто голословные заявления, а основания. И он у нас пролечился десять дней. Причем все исследования были сделаны до этого, потом шло комплексное лечение шестью препаратами, и потом повторили исследование. И за две недели у него зрение улучшилось в два раза! Уже за две недели!

 

 

В.Х.: Двадцать лет ничего не было, шло только ухудшение. Прошло четыре месяца, он приехал повторно, прошел второй курс, и у него еще в два раза улучшилось зрение. Но дело в том, что сразу улучшить зрение на 100% невозможно. Созревание клеток в сетчатке идет медленно. Мы можем только последний слой - долю клеток, которые созрели - подтолкнуть дальше. И вот у нас есть пример: президент Банка Австралии у нас лечится уже пять лет. Он приехал к нам уже почти слепой, с сопровождающим. Сейчас он летает уже сам. Он говорит: «Доктор, я вижу стрелки на часах!». Это была фантастика! И вот с каждым разом зрение все прибавляется, прибавляется и прибавляется. Клетки все новые, новые и новые. И вот сейчас у него зрение уже вошло в нижнюю границу нормы.

 

В.Х.: Вы знаете, нет, конечно! У нас лечится огромное количество наших российских, советских людей. Моя мама, в частности. Ей исполнилось 90 лет, у нее, кстати, поражение сетчатки. Она была моя первая пациентка.

 

В.Х.: Да! Когда препарат еще только появился, еще никаких не было разрешений, я ей вводил препарат. Это было 35 лет назад. Сейчас ей 90 лет, и она хорошо все видит. Диабет, поражение сетчатки. Значит, сколько это стоит? Это все доступно. Доступно всем людям. Другое дело, конечно, все препараты (в комплексе) – это гораздо дороже. Но какая-то часть препаратов – это посильно. У нас даже есть биологически активная добавка из препаратов сетчатки, которая доступна любому пенсионеру. Поэтому – разный уровень лечения. Ведь все ездят (есть «Жигули», «Мерседес», «Бентли», «Роллс-ройс»), все равно все это едет, но разное качество езды. Поэтому так же есть и разное качество лечения. Есть и попроще, и посильнее и т. д. 

 

В.Х.: Никогда! Пептиды – это элементы пищи. Вот мы съели кусочек мяса или кусочек рыбки, сейчас, конечно, пост…. Ну, даже фасоль или горох – белок есть и в растительной пище – вот мы съели белок, и он в желудке, в двенадцатиперстной кишке, расщепляется на пептиды. И наши пептиды присутствуют во всех продуктах питания, но в очень маленькой концентрации. А мы просто увеличили концентрацию в таблетке, в капсуле или во флакончике – это увеличенная в тысячу раз концентрация этих веществ. А в норме они у нас есть. Поэтому побочных эффектов и аллергии даже теоретически быть не может!

 

В.Х.: Дело в том, что для повышения качества жизни и состояния здоровья необходимо четыре аспекта. Первое – соблюдение биоритма. «Рано ложиться, рано вставать – горя не знать». Второе – это правильное питание.

 

В.Х.: Правильное питание должно быть не вредным. Повышенное количество жира, того же белка, сладостей – это все приводит к ускоренному разрушению организма. Поэтому – умеренность в питании. Кстати, среди долгожителей нет полных людей. Далее – сбалансированное питание. Кстати, оно не дорогое. Ведь все дорогие продукты вредны. Копчености, икра, жирная рыба, сладости – это все вредно. Алкоголь - дорогой или нет - не имеет значения. Хорошая вода. Это очень важно.

 

 

В.Х.: Вы знаете, надо искать источники хорошей воды. Есть у нас глубокие скважины артезианские, гдовский горизонт и т. д. Итак, вода. Дальше – физкультура. Вот в клетку что-то вошло, и что-то должно выйти. То есть метаболизм. Это возможно только при активности. То есть не спорт высоких достижений, а ежедневная физкультура. И последнее – это правильное медицинское обслуживание. Но это зависит от человека. Любой из нас может придти (даже если платно, то найти немножко денег), но сделать. Это собственная безопасность. И самый лучший врач – этот сам себе человек. Поэтому никакая поликлиника, никакое государство вас не спасет. Сами должны думать, волноваться о своем здоровье. Ведь каждый волнуется: что-то поесть, что-то попить, так точно так же должен волноваться о своем здоровье.

 

 

В.Х.: Да!