Никита Явейн: О Петербурге то ли с горечью, то ли со скорбью...

0 0

Желания строительного рынка или интересы города. Что для архитекторов на первом плане? Для сохранения города, в Петербурге нет влиятельного общественного мнения. Говорит петербургский архитектор Никита Явейн.

Павел Гладышев: Никита Игоревич! Говорить об архитектуре в Петербурге хочется то ли с горечью, то ли со скорбью. Вы в какую сторону повернули бы?

Никита Явейн: Ну, я, наверное, все – таки, с горечью бы сказал. Особенно, последние пару лет. Я считаю, идет определенная деградация нашей школы. Она связана с несколькими проблемами. Первое, в кризис, в общем, ряд серьезных мастерских, ориентированных на коммерческие заказы, не выжил. Пустующие места стали заполняться некими крупными строительными или инвестиционными компаниями, каждая из которых завела при себе какие-то такие проектные группы, в которых какого-то там архитектора пытаются сделать гениальным. Но, как известно, птичка в клетках-то не поет и, соответственно, резко упал уровень, при этом, этот архитектор - он как бы последняя ячейка в иерархии даже этой фирмы и когда вопрос решается, что главное, а что нет, понятно, архитектор - это уже самое последнее. Ну, когда надо, он начинает там что-то украшать. Это первый момент. Второй – ну была организована, я считаю, определенная травля, конечно, архитекторов. Это произошло, без сомнения, после того, как достаточно единодушно они выступили против Газпрома. Плюс всякие ошибки градостроительные и так далее, как бы свалили на архитекторов, хотя понятно, если разрешили строить тридцать пять метров, то всегда найдется человек, который построит 35 метров. Если не найдут в Петербурге, найдут в Москве или в Англии или где угодно. И он построит эти 35 метров, если дано такое разрешение. Конечно, под всей этой, так называемой травлей, есть определенная база, а база она в том, что некие ожидания общегородские, ожидания этого, они совершенно не соответствуют ожиданиям заказчиков – инвесторов. И вот, ножницы разных желаний - в середине этих ножниц оказался архитектор, которого и пилят. Он, все-таки, как правило, некая личность, иначе он совсем уже никто, и, вместе с тем, он должен эти ножницы как-то сводить.

ПГ: Так вот, по-вашему, идти за заказчиком, за его потребностями? Или за тем, что хочет город?

НЯ: Ну, во-первых, брать на себя ответственность за то, что хочет город, достаточно сложно, а если ты не пойдешь за заказчиком, ты останешься без работы. Это тоже понятно. Ну, разные компромиссы. В начале века - это была определенная группа инвесторов, которые вышли из Петербурга. Они все отсюда родом. Они уже более-менее знают нашу строительную, архитектурную культуру. Она, все-таки, как бы мы не ругались, в семидесятые-восьмидесятые годы она была очень корректна. Такого мало где было, и в мире-то, уж не говоря про Россию. Они принимали эти правила игры, которые сложились в этом городе. А где-то вот, время - это условная позиция, инерционный процесс, но где-то вдруг, появились люди, которые сказали, а почему я должен играть по этим правилам. Ну, Вот «Строймонтаж», допустим: «А почему? Да мы там суд организуем, все и без согласования закатим, и сдадим, как–нибудь, там». И сдали. И получили большую прибыль. Правда, им это не помогло. Но, это другой вопрос. Это боженька, все–таки, есть. Но в принципе, явно построили вон небоскреб, все продали и все прекрасно. И, за ними пошли другие. И потом появилось огромное количество московских заказчиков, огромное количество еще каких-то иностранных заказчиков, которые, вообще, не принимали эти правила. Они все были, в общем-то, не описаны, они такие словесные, что так можно, так нельзя. Плюс законодательство федеральное. Оно сегодня, вообще, права там главного архитектора и прочее, достаточно ограничило. Дал некий паспорт строительного участка, и все. Дальше можно не согласовывать. Делай, чего хочешь

ПГ: Ну, как и во многих областях…

НЯ: Да-да. А вот эти, некие неписаные правила, они стали размываться. И те, кто их как бы соблюдает, уже иногда так смотрятся такими странными людьми. Это вот тоже момент не приятный. Ну и плюс со вкусами, просто вот. У нас как бы все стали, видно, отдыхать в Арабских Эмиратах, может быть, там, в Турции, в каких-то богатых отелях. И вот я прямо чувствую, как вот эта архитектура пятизвездочных отелей для новых русских, она начинает ползти в центр. Я не против этой архитектуры, не против стилизации, но, все-таки в приличных исторических городах в центр ее не пускают. Очень много профессиональных глубоко профессиональных петербургских архитекторов, которые умеют работать в том, что можно условно назвать неоклассикой, псевдо классикой. Но они не получают заказ. Получают заказы, вот именно которые в турецком душке таком лепят.

ПГ: Стекло металл…

НЯ: Ну, стекло, металл, скульптуры при этом. Скульптуры, какой-нибудь камень резной. Это тоже, пожалуйста. Капители даже уже появились. Ну, вот, такой неосталинизм немножко. Но в такой, немножко азиатской его трактовке, в азербайджанской там, казахской. Вот в такой трактовке, Это тоже, в общем, пошло. Тоже, в общем, странное какое-то ощущение вызывает все это. Есть вот спорные работы, которые очень нравятся профессионалам нашим российским, даже иностранным, и могут быть не приняты, допустим, населением. Есть еще какие-то моменты, но если все это сделано на каком-то уровне, то, как правило, это приживается, то есть вот первичная даже отрицательная реакция отторжения, она, потом как-то забывается. А некоторые вещи, сомнительные с точки зрения вкуса и так далее, они вначале, может быть, и принимаются, а потом, все-таки начинают отторгаться. Ну вот, допустим, очень отрицательно было принято это здание торгового центра на Казанской. Сегодня я уже слышу от тех же людей, прошел год, ну, достаточно спокойные отзывы. Тому или иному они все равно не нравятся, это нормально, но, вместе с тем, я думаю, некоторые дома, которые сейчас появляются и могут быть приняты достаточно благожелательно и вокруг них уже реклама раскручивается, я думаю, через время будут отторгаться жителями.

ПГ: Говоря о бизнесе, да, нужно зарабатывать, это с одной стороны. С другой стороны, вы все-таки петербуржец и, наверное, необходимо соблюсти интересы родного города. Как быть?
НЯ: Я еще раз сказал, с одной стороны, у меня все-таки сейчас около трети проектов не из Петербурга. Это Казахстан, это Сочи, очень много олимпийских объектов, а с другой стороны, много Петербургских объектов и по реконструкции, есть и по новому строительству, где все-таки сложились какие-то отношения с заказчиками. Сегодня мы ищем не объект, а заказчика. Сегодня хочется культурного заказчика. Вот, Борис Яковлевич Эйфман, понятно, с ним можно договориться, он так сказаь, уровень определенный, Михаил Борисович Пиотровский, или там какие-то наши инвесторы, постоянные, с которыми мы работаем, которые уже знают, что мы их не подводим. И даже если им, иногда, может быть, хочется какого-то другого, но они уже верят нам. Но у нас уже длинная история нашего существования и достаточно устоявшаяся репутация.

ПГ: Давайте простой пример разберем. Я хочу строить. Пришел в Петербург. У меня есть деньги. Ваши предложения?

НЯ: Я могу предложить в рамках сегодня, в общем-то, довольно жесткого законодательства, с учетом определенных наших стилистических позиций, стилистических требований, как мы понимаем, можно строить в том или другом месте, спроектировать, согласовать и построить это здание без особых приключений. Есть некие правила, которые должны быть соблюдены, безусловно. И как бы их там не оправдывали, они…во первых, не сноси ценные вещи построенные до тебя.

ПГ: А если они гнилые? Так говорят, так могут сказать.

НЯ: Тут уже как бы умы все-таки все немножко из пост - социализма, с какими-то своими понятиями, о том, что можно-нельзя. И в этой ситуации главное, самого себя не обманывать, знаете, в таких ситуациях. То есть, понятно, что не надо, так сказать, быть святее Папы Римского в этой ситуации и все это должно регулироваться здравым смыслом, но, однако же, это все-таки правило четко

ПГ: Угол улицы Восстания и Невского проспекта. Ваша оценка?

НЯ: Ну там просто по габаритам совершенно безобразно, то есть по габаритам - это грубейшее нарушение. Как не проектируй, а 35 метров там делать нельзя. Ну и сам факт сноса такого куска, хоть и воссоздание, но это все–таки, причем, совершенно, на мой взгляд, не до конца обоснованно. Я не понял, почему так много было снесено.

ПГ: Воссоздание - это вы отрицаете?

НЯ: Всегда - это неизбежно, какой-то объем воссоздания. Бывает это в любой стране мира, даже там в Италии. Хоть они говорят, что они не воссоздают. На самом деле воссоздают. Хоть немножко, но воссоздают. Особенно, когда это из таких материалов, как у нас. Там из кирпича, ну из таких, не очень…. Но в принципе – это, как исключительный случай, для каких-то вшивок, вставок. А это как принцип - это очень плохо. Дом, как человек, вот знаете, он еще, когда только что построенный, он, не видно, что он воссозданный, но вот когда он стареть начинает, сразу видно, что он современный. Я по Пестеля тут живу рядом и часто хожу. И там вот некие дома были сделаны в 60-е, 70-е годы. Казалось, что они вот- вот, почти, а вот сегодня ходишь и видно, что они новые, а не старые. Вот человек и его национальность. Молодые-все молодые, а вот уже старики, видно национальность, откуда он родом. Все можно на нем прочитать. Так и дом, когда он начинает стареть, он начинает себя так сказать, проявлять, что он молодой, а косит под старого. Потом у нас пример есть Москвы, где это вообще принцип узаконенный, И мы понимаем, что то, что они называют воссозданием, и на самом деле, когда каждый второй дом воссоздан - это уже не старая Москва, это что-то новое, абсолютно новое, которое как-то мимикрируется под старое.

ПГ: И все-таки, происходящее на углу Невского и Восстания. Можно это назвать как постепенный возврат к традициям в архитектуре?

НЯ: Ну это, наверное, я думаю, вот мы называем градостроительные ошибки и все прочее, ну, наверное, это, может быть, №1, даже. Я бы ее поставил, пожалуй, в лидеры, в первую тройку градостроительных ошибок она может, наверное, войти

ПГ: А фасад - это лакировка?

НЯ: Ну да, так, чуть-чуть, да капельку. Я бы в первую тройку, наверное, поставил бы, ну «Монблан» вот с источником, вот тот кусок, наверное, самое неприятное. А после этого, наверное, это, а потом уже там всякие там Почтамтские и так далее.

ПГ: Из всего разговора неблагоприятная картина складывается, Никита Игоревич. Видимо, сегодня пишется новая история. Нынешним не нужен Петр Первый. Скажите, как вы считаете, когда, в связи с этим может исчезнуть Петербург?

НЯ: Нет, ну город выживал и в блокаду, и в худшие времена. Но, я думаю, что, все-таки, это всегда маятник, и он как-то качается, да? И когда он качнется в одну сторону, наверное, он начнет качаться в другую сторону. У нас обычно качки такие маятника - от супер охраны к супер либерализму и обратно. В середине застрять, никак не получается. Но это не только в архитектуре, по-моему, это во всем у нас так.

Теги: архитектура, градостроительство, явейн

Категории: Лента новостей,