Иван Засурский: Журналистам все равно, о чем рассказывать

Социальные сети и блоги никогда не убьют профессиональную журналистику, считает Иван Засурский, главный редактор он-лайн газеты "Частный корреспондент" и заведующий кафедрой новых медиа и массовых коммуникаций журфака МГУ. Он выступил модератором на конференции "СМИ и социальные сети".  Журналисты умеют интересно рассказывать любые истории, проверять и поставлять читателю достоверную информацию - а этому блогеры не научатся. 

Как и какой видеоконтент будет развиваться в ближайшие год-два?

Очень разнообразно.  Мне кажется, что все идет по пути упрощения презентации материала.  Тексты гораздо сложнее для восприятия, чем фотографии.  Потому что, требуют определенного понимания языка, умения работать с ним. Если же говорить о видео, то это на сегодняшний день самый простой способ восприятия. Потому что он совмещает и видео, и аудио каналы, и это то, что для  нас более естественно.  Поэтому, я думаю, конечно, что роль видео в интернете будет расти.

Вы не боитесь остаться невостребованным?

Наша профессия является второй древнейшей, не потому, что мы продаем себя за деньги, понимаете.  Равно как, и первая древнейшая, тоже не потому,  как вы, наверное, догадываетесь, что имеет место какая-то сделка. Сначала была любовь, а потом были истории.  Мы  просто рассказчики!

В чем преимущество журналистов перед блоггерами?

В том, что мы это делали не раз. Для нас рассказать историю - легко и естественно. И мне в принципе все равно, какую историю вам рассказывать. Если я пойму, что вам интересна история про видео – я расскажу про видео, про журналистику – значит, про журналистику. А если я не буду понимать, чего вы хотите, я вам расскажу вам анекдот про Путина, и вам будет весело и мне будет хорошо.

Традиционные СМИ не умрут, как граммофон или голубиная почта?

Но почему же не умрут? Умрут. Но они не могут умереть все как класс.  Просто дело в том, что кроме функции сообщения каких-то событий, есть еще важная функция проверки информации. Есть еще очень важный навык профессионального изложения информации. То есть, другими словами у журналистов есть определенный кодекс, который позволяет им рассказывать истории правильно, таким образом, чтобы люди, которые их получают….В России, кстати, это  почти не умеют делать .  У нас журналистов изначально воспитывали как пиарщиков при компартии и инерция во-многом сохранилась. Потому что страна та же самая почти, просто меньше. Но в принципе, я считаю, что способность учитывать разные источники, представление о том, что это обязательно нужно делать, способность рассказывать историю отстранённо и представление о том, что это делать правильно.  Это и есть наши сильные козыри, и навык проверки информации просто бесценный.  Поэтому я считаю, что до той поры, пока мы сможем оказывать нашим пользователям, слушателям, читателям разумный сервис, люди будут платить за это деньги, а это значит, что наша профессия по-прежнему позволит нам что-то есть.

Вы сами цифровой или аналоговый?

Я – поточный.

То есть конвейер?

Не конвейер. Конвейер - это sequencing.  Это,  когда у вас одно следует за другим и есть какие-то механизированные операции.  А я совершенно не понимаю, что происходит. Но я нахожусь здесь и сейчас, насколько мне позволяют мои способности.  И мне кажется,  что это основное, что изменили новые медиа в нашей жизни.  Огромная ценность пребывания здесь и сейчас, огромная ценность того, что ты можешь мгновенно реагировать на вещи, мгновенно иметь доступ к большому количеству информации.

О телевидении говорят, что его аудитория с каждым годом становится все старше…

Вы считаете, что МТV и МузТВ не телевиденье? – А вы знаете, что их смотрят люди, начиная с 10 лет.  

А потом дорастают до 17-и и уходят..

Никуда они не уходят.  Неправда. Просто телевиденье очень сильно влияет на аудиторию своим программированием. В России телевиденье в основном государственное и его главная задача – обеспечить явку избирателей на выборы и правильные голоса. Поэтому они ориентируются на старшее поколение. Потому что тем самым они решают свою функциональную задачу. Но они как сектор при этом сужаются, и их роль сужается, потому что их программирование не привлекает к ним молодых.  Но Первый канал, например, где есть блестящий господин Эрнст. К нему по- разному могут относиться разные люди, но я его знаю как человека из кинобизнеса,  и я к нему отношусь хорошо. Он делает крутые вещи, безотносительно того, что он делает на телевиденье.  Он, например, покупает права на «Generation P», он покупает права на «Шапито-шоу». Почему вы считаете, что молодежь не будет смотреть этот фильм? Они посмотрят в программе. И увидят, что есть «Generation P», и что можно посмотреть его в хорошем качестве.

А давайте посмотрим рейтинги в момент показа «Generation P».. Мне, кажется, вы не до конца понимаете то, о чем вы говорите.

 В общем потоке контента, количество интересных программ слишком мало

 Но это же не единственный канал. Нет монополии на каналы.  Просто детям интересно - одно.  Взрослым – другое.  На телевиденье есть сериалы про ведьмочек, которые таргетируют аудиторию от 4 до 11 лет,  и я вас уверяю, что там полный аншлаг.  Есть, например, канал 2х2.  Почему у вас в голове телевиденье ассоциируется только с центральными каналами? Это – ваша личная инерция, ваша личная проблема.  Точно так же как проблема нашей страны в том, что у большинства людей  хорошая страна ассоциируется с брежневским временем.  И поэтому,  кого бы мы ни выбрали в президенты  или премьеры, наша страна обязывает их инсценировать брежневскую эпоху просто, чтобы старики были счастливы и проголосовали за них еще раз.  Все в сознании. Это все в сознании. Change your mind! Меняйте свое сознание!  И вы увидите, что мир прекрасен и удивителен и телевизионная аудитория разнообразна.