Дмитрий Евстафьев: Вступления в ВТО бояться нужно только власти

 

Дмитрий Евстафьев: Я думаю, что мы вступим в ВТО не позднее середины лета 2012 года. Технически возможно вступление в ВТО гораздо раньше. Скорее всего, нашу страну официально пригласят вступить в ВТО на Министерской конференции в Женеве. Это произойдет в середине декабря. В Женеву приедут министры торговли и экономики, в зависимости от того, как это министерство называется в каждой стране, и пройдет голосование по вопросу вступления России в ВТО, все документы уже готовы и поданы туда, и мы получим официальное приглашение. Далее наступит очередь нашего парламента, нашей Государственной думы ратифицировать этот документ. После этого нам дается 30 дней для того, чтобы направить окончательный пакет всех документов в Женеву, и тогда мы становимся полноправным членом ВТО, мы вступаем во всемирную торговую систему. То есть технически это может произойти еще даже до президентских выборов, если мы поторопимся, если мы не будем торопиться - середина лета.  

 

Дмитрий Евстафьев: Во-первых, преимущество от вступления России во Всемирную торговую организацию в том, что повысится уровень конкуренции. Логическим следствием повышения конкуренции, я так аккуратненько говорю, может стать повышение конкурентоспособности наших товаров. То есть мы немножко проснемся и станем работать более эффективно. Второй плюс: в дальнейшем, когда мы наконец-то начнем не только нефть и газ за границу отправлять, а и какие-то отечественные товары  - промышленные, потребительские, то мы сможем защищать свои позиции в рамках Всемирной торговой организации. Там существует так называемый механизм разрешения/ урегулирования споров – «The dispute settlement mechanism» - это достаточно эффективная штуковина, которая не позволяет безнаказанно противодействовать экспорту, например, каких-то российских товаров. Например, если кто-то за рубежом введет запрет на торговлю российским «Боржоми» (это такое образное выражение, потому что я привожу пример совсем обратный, когда мы вводили запрет на торговлю грузинской минеральной водой), мы моментально можем пожаловаться во Всемирную торговую организацию. Направить протест, направить официальный документ в Женеву, и это недоразумение будет в течение нескольких месяцев разрешено. Так или иначе. Как правило, несправедливые и неправомерные запреты или препятствия на пути отечественных товаров будут сняты.     

Дмитрий Евстафьев: Речь, наверное, идет не о высокой дипломатии, а скорее об экономических интересах России. Это не дипломатический процесс. Мы не почувствуем. Мы не почувствуем в течение еще многих лет. Я думаю, что реальный эффект от вступления России во Всемирную торговую организацию начнет проявляться через пять лет, может быть, даже больше.

Дмитрий Евстафьев: На сегодняшний момент, на конец 2011 года, наша страна - экспортер нефти и газа. По данным нашего статистического агентства, две трети нашего экспорта - нефть и газ. Соответственно, если экспортировать нефть и газ, не нужно быть, наверное, искусным продавцом, потому что цены на эти ресурсы, на эти биржевые товары, на эти стандартные товары формируются мировым рынком. Мы не влияем на эти цены. Мы занимаемся лишь техническими вопросами: заключением своевременных контрактов, следим, чтобы платежи поступали, и прежде всего, следим, чтобы наши трубы из Сибири качали нефть и газ и налево, и направо, то есть и на Запад и на Восток нашим потребителям. Когда мы начнем поставлять на мировой рынок что-то другое, а не только нефть, газ, минеральные удобрения, лес, не только наши ресурсы, тогда мы почувствуем реальное преимущество от того, что мы находимся внутри ВТО, внутри Всемирной торговой системы. Мы будем защищенными, во-первых. Во-вторых, мы сможем влиять на процессы, которые регулируют торговлю во всем мире как полноправный член ВТО.

 

Дмитрий Евстафьев: У нас не самая дорогая рабочая сила в мире. Речь не идет о том, чтобы экономить за счет увольнения людей. Речь идет о том, что наши товары никому не нужны. Вот в чем опасность. Вот в чем риск того, что наши товары не будут покупаться, если на нашем рынке будут присутствовать аналогичные импортные товары. Потребитель, - он же обязательно проголосует своим рублем за более дешевые и более качественные товары. Это, может быть, немножко позволит оживиться и проснуться нашим промышленникам, чтобы тратить средства и усилия, прикладывать свой талант для того, чтобы делать более конкурентоспособные товары. А как только мы достигнем этого момента… Потому что рано или поздно кто-нибудь сделает конкурентоспособный товар, такова жизнь, и неважно - это русский человек или не русский человек, но когда есть вызов, наоборот, мы в России очень хорошо отвечаем на такие вызовы. И когда мы научимся делать более конкурентоспособные вещи, те же автомобили, например, тогда мы уже с этими более конкурентоспособными товарами будем выходить на внешние рынки, расширять производство, нанимать новых людей.

Дмитрий Евстафьев: Нет, я как раз думаю, что инженеры пойдут работать инженерами, потому что откроется возможность для инженеров, и откроется спрос на их знания и услуги.

Дмитрий Евстафьев: Вы все правильно перечислили. Я бы еще добавил сюда транспорт и телекоммуникации. Сейчас мы получим, я надеюсь, более комфортные условия для отечественной металлургической промышленности и поставщиков минеральных удобрений на зарубежные рынки. Да, мы получим некоторые вещи, но опять повторюсь, мы не так много экспортируем каких-то готовых потребительских и промышленных продуктов. В основном, это сырье, в том или ином виде. Это могут быть энергоносители, это может быть металл, это может быть дерево, это могут быть минеральные соли или удобрения, но мы не экспортируем или очень мало экспортируем продукции машиностроения, потребительских товаров, сельскохозяйственной продукции. Это все в будущем.  

Дмитрий Евстафьев: Мы и так платим довольно много, несмотря на то, что у нас есть все ресурсы для того, чтобы делать эти платежи гораздо дешевле. Мы все равно движемся этим путем. Другое дело, что мы, специально вступая в ВТО, зарезервировали для себя возможность субсидировать цены, поддерживать искусственно низкие цены или относительно низкие цены на энергию, на тепло, на энергоносители, которые направляются на некоммерческие нужды. То есть именно на обогрев квартир, на освещение улиц, на какие-то вещи, не связанные с частными или государственными   предприятиями, не связанные с производством, не связанные с коммерцией. Это очень важный момент и, можно сказать, наша небольшая, но победа в ходе переговоров.

Дмитрий Евстафьев: Не прыгнут, потому что этот процесс будет плавным, но действительно будут повышаться, да.

Дмитрий Евстафьев: Нет, мне кажется, что это не всегда плохо. Далеко не всегда плохо. Я думаю, что мы живем не в вакууме и ходим по улицам, заходим в магазины и видим, как интенсивно работают некоторые. Люди приходят в свои офисы, на производства и видят, кто работает, а кто не работает. А зарплату получают все. Может, она маленькая, но ее получают очень многие. Повышение эффективности - колоссальная задача для всех отечественных предприятий. И здесь, когда появятся реальные конкуренты, когда появятся зарубежные предприятия, которые знают, как работать более эффективно, то сначала придется нелегко – это минус, но это оздоровляющий минус. Это минус в краткосрочной перспективе. Никто не мешает нам на наших предприятиях внедрять новые технологии, новые методы хозяйствования, повышать эффективность и становиться лучше. У нас как-то принято стеснительно говорить, что увольнение людей – очень плохо. А это не всегда плохо. Смотря, каких людей увольнять. Когда, к сожалению, приходится сокращать работающее производство, где каждый на своем месте, тогда это плохо. Тогда это уже реакция на спад производства, тогда это болезненная вещь и для региона, и для предприятия. Когда увольняется человек, который мало работает, опаздывает, пьет – это, скорее, оздоровляющая для общества вещь.        

 

Дмитрий Евстафьев: Я думаю, что не стоит так панибратски называть наших избранников. Но действительно, я думаю, что некоторые вещи, которым мы были свидетелями за последние годы, когда, например, Российская Федерация запрещала ввоз чего-либо, либо вводила или резко повышала пошлины, или ограничивала каким-то иным способом, не тарифным, ввоз на территорию Российской Федерации каких-то товаров из-за рубежа, вот это, наверное, останется в прошлом. Такие вещи одним решением какого-нибудь из министерств будет сделать невозможно.  

Роман Романов: А не боитесь, что после вступления в ВТО нас ждет повторение акции «Оккупируй Уолл-стрит!» в Москве и в Петербурге?

Дмитрий Евстафьев: У нас это практически невозможно, потому что как только более двух человек на Красную площадь с плакатом выйдет (можете попробовать провести сей смелый эксперимент), тут же подлетят сотрудники полиции и задержат для составления протокола об административном правонарушении. ВТО - не политическая организация. ВТО – организация, которая содействует торговле. У нее единственная цель. Строго говоря, ВТО все равно, кто правит в России. ВТО все равно - это демократическая страна или это тоталитарная диктатура. Все что волнует ВТО – торговый режим и те обязательства, которые принимает на себя страна. Если торговле дан зеленый свет, то у ВТО нет никаких вопросов к той стране или таможенной территории. Потому что не обязательно страна, например, есть Европейский союз, или, например, наш таможенный союз в перспективе, станет единым членом ВТО, как мы себе это пока представляем.      

Дмитрий Евстафьев: Если коротко, да. Потому что очень комфортно жить в этом застое тем, кто работает по сложившимся, к сожалению, сейчас схемам высокодоходным, у меня даже язык не поворачивается это бизнесом назвать.